и она торжественно обещает в точности следовать твоему совету: нет, она никуда не пойдет, разве что в лавку, купить полфунта масла – ну какая же тут может подстерегать ее опасность?
– Если пойдешь за маслом ты, это может оказаться опасным, – возражал Томми.
– Ах, господи, – в сердцах отвечала Таппенс, – не будь идиотом.
– Я вовсе не идиот, а только мудрый, внимательный муж, который заботится о самом любимом из всех принадлежащих ему предметов. Сам не знаю, почему я это делаю.
– Потому, – отвечала Таппенс, – что я прелестная и обаятельная женщина, отличный товарищ и к тому же постоянно о тебе забочусь.
– Возможно, это и так, – парировал Томми, – однако я могу продолжить перечень твоих достоинств.
– Боюсь, мне это не доставит удовольствия, – отвечала Таппенс. – Я даже в этом уверена. У тебя, наверное, есть причины быть недовольным. Но не беспокойся. Все будет в порядке. Тебе достаточно просто окликнуть меня, когда ты вернешься домой.
Но где же она теперь?
– Вот чертовка, – сказал Томми. Он прошел в комнату наверху, туда, где он частенько прежде находил свою жену. Рассматривает, наверное, очередную детскую книжку, предположил он. Волнуется из-за каких-то дурацких слов, которые глупый ребенок подчеркнул красными чернилами. Разыскивает Мери Джордан – кто, интересно, она такая? Мери Джордан, которая умерла не своей смертью. Он невольно задумался. Фамилия людей, которые продали им дом, была Джонс. Они владели этим домом недолго, всего три или четыре года. Нет, нет, этот ребенок, которому принадлежал Стивенсон, жил гораздо раньше.
Как бы там ни было, Таппенс он в комнате не обнаружил. Не обнаружил он и книг, которые непременно валялись бы на столе или на кресле, свидетельствуя о том, что они ее заинтересовали.
– Господи, ну где же она может быть? – вопрошал Томас.
Он снова спустился вниз, окликнув ее раз или два. Ответа по-прежнему не последовало. Он осмотрел вешалку в холле. Плащ Таппенс отсутствовал. Значит, дома ее нет. Куда же она отправилась? И где Ганнибал? Том настроил свои голосовые связки на другой регистр и крикнул:
– Ганнибал! Ганнибал! Иди ко мне, мой мальчик!
Собаки тоже нет.
«Ну, по крайней мере, она ушла не одна, Ганнибал с ней», – подумал Томми.
Он не мог решить, хорошо или плохо то, что с ней собака. Ганнибал, во всяком случае, не даст ее в обиду. Вопрос в том, не обидит ли он кого-нибудь из прохожих. Ганнибал был вполне дружелюбен, когда его брали с собой в гости, но вот люди, которые приходили в гости к нему, то есть входили в дом, где он жил, всегда казались ему подозрительными. Он был готов, не считаясь ни с каким риском, не только лаять, но и кусаться, если только находил нужным. Однако куда же они подевались?
Томми прошелся по улице, но не увидел ни маленькой черной собачки, ни женщины среднего роста в ярко-красном плаще. Тут он окончательно рассердился и вернулся домой.
Войдя в дом, Томми почувствовал аппетитнейший запах и быстро направился на кухню. У плиты стояла Таппенс, тотчас же обернувшаяся