не вставай с постели. В любой момент голова может закружиться, ты упадёшь в обморок и повредишь себе ещё что-нибудь. Не рискуй.
– Я и не собиралась.
Мама выдыхает, словно читает мои мысли и знает, что на самом деле я так и собираюсь поступить.
– Поспи.
Она выходит, и в тот же момент я стаскиваю с себя одеяло.
Ноги покрыты огромными синяками, живот коричневый, будто я загорала в открытом неровном купальнике. Я выдыхаю и с трудом встаю. Голова сразу начинает кружиться, но я хватаюсь рукой за полку. Мне не привыкать к боли. Медленно иду к выходу из палаты и вижу двух бабушек: они сидят на скамейке и внимательно наблюдают за моими движениями.
– Здравствуйте, – бросаю я и прохожу по коридору.
Они шепчутся и обмениваются взглядами, но я не обращаю внимания.
Наверное, сейчас вечер – людей мало. Правда, запах стоит такой же отвратительный: тяжёлый, гадкий, старый.
– Куда ты? – спрашивает медсестра. Она появляется неожиданно, и я отпрыгиваю в сторону. – Разве тебе можно выходить?
– Я в туалет. – Если это знакомая мамы, мне не поздоровится. – Мне нужно в туалет.
– Подожди врача.
– Я не могу ждать, – театрально сгибаюсь. – Мне правда очень нужно!
На самом деле мне необходимо пройтись, но женщине необязательно знать об этом.
– Я провожу её, – внезапно раздаётся женский голос, и я вижу Киру. Она стоит в очках и белом халате, с завязанными в конский хвост золотистыми волосами. Я выпрямляюсь и еле сдерживаю смех.
– А ты кто? – Медсестра вскидывает брови. – Раньше я тебя не видела.
– Я интерн. Новенькая.
– Неужели?
– Да, и раз тут нужна моя помощь… – Кира подходит ко мне, берет под локоть и сдвигает с места.
– Ты что здесь делаешь? – Я говорю с таким диким восторгом, что наверняка мои глаза светятся от счастья. – Откуда халат и очки?
– Не спрашивай. Ты не представляешь, как сложно было к тебе пробраться. Та мымра всё ещё пялится.
– Чёрт с ней. Лучше объясни мне, что происходит?
– Ничего особенного, – Кира открывает мне дверь, и мы проходим в туалет. Здесь воняет ещё хуже, чем в коридоре, и она прикрывает нос рукой. – Твою мать, разве в больницах не должно быть туалетов, после которых человека не нужно откачивать?
Я хочу ответить что-то едкое и смешное, но неожиданно примерзаю к полу.
Мое отражение.
– О, господи! – Я почти ору. Резко подскакиваю к зеркалу, и плевать на боль, ушибы и отёки. Моё лицо в порезах. Оно похоже на один сплошной синяк, и меня тошнит от страха. – Господи!
Я начинаю мять руками кожу, в надежде, что сейчас уберу пальцы, и лицо станет прежним. Но ничего не выходит.
– Лия.
– Твою мать, Кира! Что со мной?
– Успокойся, – девушка подходит и берет меня за руки. – Не трогай, сделаешь хуже.
– Отпусти! – Я вырываюсь и вновь касаюсь пальцами лица. – Боже мой.
– Так, сейчас же посмотри на меня.
– А вдруг это не пройдёт? Вдруг останутся