в школу Монтесори!
Тара-тара-бумбия, —
Где же ты, Колумбия?!..
Тара-тара-бумбия, —
Где же ты, Колумбия…
«Гори – не гасни, огонёк моей надежды…»
О. Л.
Гори – не гасни, огонёк моей надежды, —
Кто знает, как ещё там повернётся жизнь, —
Взгляни, как в юности, беспечно и небрежно
И, невзирая на невзгоды, улыбнись!
Дыши как дышится, живи, пока живётся,
Пока навеки не померкнет белый свет,
Покуда в трубке телефонной отзовётся
Волшебный голос той, кого дороже нет!
Гори – не гасни, огонёк моей удачи,
Хоть и была она, увы, не частый гость,
И прожил жизнь свою ты так, а не иначе,
И не жалей, что, как другим, не довелось.
Дыши как дышится, живи, пока живётся,
Пока навеки не померкнет белый свет,
Покуда в трубке телефонной отзовётся
Волшебный голос той, кого дороже нет!
Гори – не гасни, огонёк моей надежды,
Глаза любимой – два зелёных огонька!
Пусть сердцу любится и верится, как прежде,
Пусть бег времён тебя коснётся лишь слегка.
Дыши как дышится, живи, пока живётся,
Пока навеки не померкнет белый свет,
Покуда в трубке телефонной отзовётся
Волшебный голос той, кого дороже нет!
1991
«Я навеки влюблён в вас, шикарные дали Парижа!..»
Я навеки влюблён в вас, шикарные дали Парижа!
Высь Эйфелевой башни
и над Сеною утренний лёгкий туман,
Елисейских полей опьяняющий душу
волшебный дурман, —
Всё, что я уже в жизни своей никогда не увижу…
Я навеки влюблён в вас, небоскрёбов Манхеттена рать!
Вольный, сладостный ветер
необъятных просторов Гудзона,
И Нью-Йорк, словно бы замыкающий
водный простор в виде фона, —
Это чудо великое, что мне уж не повидать…
Я навеки влюблён в вас, вековечные льды Гималаев,
В изумрудную толщу морскую
на пляжах Багам и Канар,
В амазонские джунгли
и в далёкий, загадочный Мадагаскар,
И во многое-многое, – где я уж не побываю…
О, мне столько всего полюбилось на этой земле, —
То, чего мне уж точно не видеть, не слышать,
чего не коснуться!
Ожидаю с покорностью, как предстоит мне, уснув,
не проснуться…
Всё грядущее – будто бы в дымке, в неведомой мгле…
И сквозь мглу проступают, словно бы берега из тумана,
Те, кого я любил,
перед кем неизбывной виной виноват…
И уже паруса поднимает мой старый и верный фрегат
Пред итоговым плаваньем,
столь непривычным и странным…
2005
«Старенькие обои, скопище книг на полках…»
Старенькие обои, скопище книг на полках
И немудрёное кресло, потёртое чуть не до дыр, —
Всё здесь знакомо до боли, здесь – вечера мои долгие,
Мысли, надежды, песни, –