в чем-то – хотя совершенно непонятно, как меня можно в чем-то подозревать. Ох уж этот Эндрю… – повторил Уильям. – Сидит сейчас в своем подземном царстве – или куда он там угодил, – и посмеивается над нами. Вот, мол, в какое неприятное положение я загнал любимых родственничков!
Маркус, слегка смущенный столь откровенно недобрыми речами дяди Уильяма, предостерегающе кашлянул. Но тот даже не подумал отклониться от намеченного курса.
– Не знаю, что вы сказали мистеру… э-э… Кэмпиону про наше с Эндрю возвращение домой из церкви и его идиотскую прихоть пойти пешком. Я немного задержался у входа – беседовал с миссис Берри, – а когда вышел, мой братец уже отпустил водителя. Иначе бы я его уговорил поехать, и мы бы благополучно избежали неприятностей. Я, правда, не очень понимаю, почему полиция убеждена, что все случилось именно в тот день: никаких улик, подтверждающих это, попросту нет. Впрочем, вы все уже знаете, верно? И про мой разговор с ненормальным братцем тоже? Конечно, я его пересказал полиции… Удивительное дело! Они с трудом поверили, что два взрослых человека могли разругаться по такому пустяковому поводу – как лучше возвращаться домой. «Черт подери, – сказал я этому гнусному хаму в форме, – нормальные люди просто не любят, когда им перечат, взрослые они или нет». И потом, у меня бы разболелись ноги. Вешу-то я изрядно, не то что Эндрю. Он у нас был хилый, знаешь ли. Ладно, о покойниках плохо не говорят…
Дядя Уильям замолк и свирепо уставился на собеседников. Маркус, видимо, не нашелся с ответом, а мистер Кэмпион сидел, аккуратно сложив руки на коленях, и сохранял прежнее отсутствующее выражение лица.
Тогда дядя Уильям продолжил громогласную тираду, решив наконец перейти к делу:
– Я пришел к тебе по трем причинам, Маркус. Первая, я волнуюсь за эту нашу прелестную девицу – и твою, между прочим. Сейчас «Обитель Сократа» – не лучшее для нее место. Конечно, молодым нынче никто не указ, но было бы очень хорошо, если бы ты проявил твердость и отправил Джойс жить к ее хорошенькой американской подружке, что недавно поселилась в городе.
Маркус был явно ошарашен этим недвусмысленным намеком на то, что он пренебрегает обязанностями жениха. Дядя Уильям решил сыграть на этом и продолжал:
– Лично я бы не позволил девушке, которую удостоил предложением своей руки и сердца, впутываться в эдакие грязные дела. Завтра же об этом позаботься. Ладно, перейду к следующему пункту. Я кое-что забыл сказать полиции – вернее, я уже начал говорить, да они сменили тему. Про предполагаемое время смерти… на мой взгляд, это немаловажный вопрос, как считаете?
Он обратил свирепое красное лицо на мистера Кэмпиона. Молодой человек приветливо улыбнулся.
– Да-да, конечно. Безусловно!
– В общем, они себе вбили в голову, что Эндрю помер – или, по крайней мере, упал в воду, – в десять минут второго. Потому что именно в это время остановились его часы. Ну, а я сказал – вернее, сказал бы, если бы они соизволили выслушать, – что часы у моего братца всегда показывали десять минут