Мне надо масла маме купить.
– Что? Ты маме до сих пор подарок не купила? Ну, ты, лузер!
– Так дашь? – у Шуры терпение уже кончалось, вечно он издевается!
– С чего это я тебе должен деньги давать?
– Гер, я дома верну!
– Ага, вернешь! Очередную наколку сделаешь… – гонщик хотел направиться к машине.
– Тебе деньги нужны? – никто из них не заметил Андрея, пока он не заговорил.
Герман его чуть взглядом не убил:
– Ей ничего не нужно. И не лезь, понял?
– Если надо помочь…
– Не нужна нам помощь! – закричал на него гонщик.
Шура обиделась до слез, но плакать не стала. Она лишь села чернее тучи. Даже Андрею было очень тяжело сидеть с ней рядом.
Через десять минут Призрак велел Герману ехать дорогой через лес.
Герман смотрел вперед, и ему казалось, что лес окутан серым туманом, который расплывается по горизонту. Ему было жутко, но надо было ехать. Гонщик интуитивно прибавил газу. Шура очень тихо стала шептать «байку Макоши», чтобы усыпить магию древнего Атланта, которого уже давно не было на Земле.
Перед глазами Германа появлялись лица знакомых, тех, к кому он с детства привязывался и тех, с кем он был в ссоре. Это его пугало. Герман стал думать что перетрудился, раз у него «крыша едет». Приходила мысль передохнуть. Но он чувствовал, что нельзя останавливаться. Надо было выехать из этого лесного туннеля.
Он снова прибавил газу. Машина уже неслась. Тогда на нее стали падать деревья. Герман стал их объезжать. Машину штормило.
– Еж-матреш! Ты что творишь?! – закричал на него Макс, так как ударился лбом об панель.
Герман понял, что остальные этого не видят, иначе бы они кричали и были бы напуганы. Он зажмурился, но снова деревья падали и начался пожар.
«Когда же это кончится?!», – со страхом подумал Герман.
Наконец, перед дорогой выросла огромная женщина в белом одеянии. Волосы у нее были длинные, кучерявые, распущенные, глаза большие, карие. Она держала белую косу в руках.
«Какая-то смерть странная?», – пронеслось в голове гонщика.
Он понял, что надо представить, что ее нет, а дальше, или ехать, или тормозить…
Тогда что скажут друзья?
Герман несся к ней, он по ее глазам понял, что женщина его не пропустит – убьет. Лицо гонщика покрылось испариной.
– Макоша… – прошептала Шура.
– Ее образ, – поправил Андрей.
– Она не хочет его пускать… – занервничала подруга, глядя с укором на Призрака.
Но Андрей был спокоен. Видимо, он верил, что все будет хорошо.
Шура же не собиралась слепо верить оптимизму Светлого Князя. Она выучила одну полезную вещь: результат зависит только от приложенных стараний. Это означает, что сейчас их жизнь – в их же руках. Точнее, в руках неопытного Германа, который сам сейчас не понимает, что именно происходит.
В машине только Макс ничего не видел, он читал свою карту.
Шура воспользовалась этим и приняла