только самые легкомысленные женщины считают торг за цену своего времени признаком собственной значимости. Лично я предпочитаю выделять понравившегося мужчину беспрецедентными скидками. Иначе говоря, – для тебя, любимый, свободна и на край земли «згодна», – зеленые глазки подкупающе дохнули радостью пробившегося сквозь снег подснежника.
Опьяневший от нахлынувшего желания, Башмак обнял ее за талию и увлек к машине.
– Вот и договорились. Поможешь старика моего чуточку подразнить? Сможешь?
– Любой каприз за ваши деньги, мой генерал, – пропела весенней капелью.
– Замётано.
Отъезжая от «Фортеции», в зеркале заднего обзора он заметил оживленно машущую ему Неотложку, однако, наплевав на последствия, поспешил удрать.
Дома, чтобы заполнить оставшееся до прихода родителя время, они накурились шалопета и догнались бутылкой водки.
– Хорошо у тебя, – многообещающе проворковала Мамзель, безуспешно пытаясь попасть окурком в пепельницу. – Ну и где же наш папа?
Бессмертный, сродни венценосной особе, блеснул пунктуальностью. Критически оценив состояние сына, стол, заставленный выпивкой и полуголую чертовку, напрочь лишенную комплексов, он принял предложенную игру и без приглашения присоединился к ним. Непокорный дофин с затаенной досадой отдал должное выдержке величественного родителя. Усадив Ленку на колени, Башмак задумчиво поглаживал ее роскошные бедра и внимал обеспокоенному отцу.
– Сынок… – неуверенно начал тот.
Скомкав начало, Семен Борисович, тем не менее быстро и детально изложил причины визита, сопроводив рассказ мельчайшими подробностями, и постепенно нащупал привычный тон. Голос становился уверенней, громче и четче. Дважды Бессмертный прерывался, наливал себе водки и, закусив лимоном, снова говорил, говорил без упреков и обиняков, без фальши и лукавства и на пике отцовского краснобайства Башмак не выдержал:
– Я понял к чему клонишь. Только вот штучка – меня опять упрячут, а ты и пальцем не шевельнешь, так? Чем мягче кресло, в которое ты усаживаешься, тем ужасней от тебя воняет…
– Мое вмешательство бесполезно. Я не в силах помочь тебе, пока ты сам себе не поможешь. Можно оттянуть арест и за этим в лучшем случае последует отставка, в худшем – прилягу на соседние нары.
– Тебе там не выжить, – Башмак неожиданно смягчился, представив отца в незавидном амплуа зэка. – Но откуда они все знают и почему именно две недели?
– Не в курсе, сынок. Но мне обещали оставить тебя в покое, если возвратишь чужие деньги…
– Да? А он не говорил в каких купюрах господа желают их получить? – съязвил Роман и ухмыльнулся. Банковские реквизиты, мне будьте любезны, сообщить.
– Сынок, сейчас не время устраивать балаган. На карте твоя свобода и репутация семьи.
Башмак не сдержался:
– Если репутация кому-либо дорога, то с нее