в адрес Валерия Павловича застыли на ее губах, потому что она мысленно начала считать. Она глубоко вздохнула, довольная, что все-таки смогла сдержаться. – Сейчас спокойно разберемся, – подумала она.
– Валерий Павлович, вы понимаете, что это значит? Кто-то вытащил чертежи и не положил на место. Я не могла это сделать, вы понимаете. Для меня порядок прежде всего. А вы помните, вы работали с фотографом? Я, правда, пыталась вас контролировать, но вы сказали, что все будет в порядке и пообещали все складывать туда, откуда взяли.
– Мне пока даже нечего тебе ответить. И я не могу тебе сказать, что это я мог туда положить эти чертежи. Все-таки я знаю, что это у нас неразобранный угол. Логически, я не мог. Да, я помню, что я сразу складывал чертежи и ставил на место папки, помня твои наставления. Да, и ты маячила все время, напоминая. Не думаю. Может кто-нибудь позвонил и отвлек, и я автоматически положил то, что было у меня в руках куда попало.
– Но, чтобы положить в этот угол вам бы пришлось пройти через весь архив.
– Тоже верно. Вряд ли бы я оказался в этом темном углу просто так. Давай оставим пока эти обсуждения. Хорошо, что нашли и все обошлось.
– Валерий Павлович, но я теперь не уверена, все ли у нас в порядке.
– Да, понимаю. Извини. Люди – не роботы. Иногда бывают ошибки. Но я не могу взять вину на себя, все-таки. Может, это к тебе кто-нибудь приходил. Подумай, может вспомнишь?
– Валерий Павлович… – и Вероника вышла из архива, чтобы не сказать что-нибудь грубое… У нее уже был опыт семейной жизни, когда скандалы вырастали из-за пустяка, только потому, что никто первым не мог остановиться. Она четко усвоила эти уроки. Теперь она могла остановиться первой. Она знала, что через некоторое время все само прояснится. И то, что в скандале кажется бегемотом, в реальности оказывается муравьем. И еще, ей не нравилось, что их деловые отношения стали напоминать семейные. Еще этим утром она, хотела ответить ему, что кричать будете дома, но сдержалась. Это точно, могло спровоцировать скандал. Затем она усмехнулась, спросив саму себя: «А почему бегемот и муравей? Ведь люди говорят, что «не делай из мухи слона». Наверное, открытая пасть бегемота больше похожа на орущего, а муравей меньше мухи.
Когда вернулся Антон, Вероника пила чай.
– Хочешь?
– Да я только поел.
– Почти поссорились. Я его к чаю не пригласила. Но у него есть кофе-машина. Он иногда кофе пьет, вместо чая.
– Что-нибудь выяснили?
– Да в том-то и дело, что нет. Теперь каждый думает на другого. Получается, а ты, а ты… Я пыталась ему одну версию подкинуть насчет его работы с фотографом, но он ее мягко отвел. Вроде больше никого у нас не бывает. Вот только уборщица моет полы раз в неделю везде: и здесь, и в архиве, и у него. Шкафы, столы и полки мы сказали не трогать, это я сама пыль вытираю… иногда.
– На заводе переполох. Народ страсти