Давай-ка посмотрим, что здесь. Ты ведь технолог, может поймешь. Здесь последняя цифра тоже 51… и год совпадает, – они развязали папку, достали чертеж и развернули его на столе Валерия Павловича.
– Это похоже на немецкий тяжелый крейсер типа «Адмирал Хиппер», но только до уровня верхней палубы, есть нижние орудийные башни и частично какие-то надстройки.
– Печати и подписи главного технолога нет, но название можно прочитать «Лютзо – Петропавлов», 1940 год и смотри… та же фамилия, что и на чертежах «К проекту 51»! Теперь мы можем их вместе и поставить. Это, конечно, не готовый проект, но ведь люди над ним работали… в 1940 году. Ух… Даже в жар бросило.
– Тогда надо опять посмотреть, что там на чертежах «К проекту 51». Так, ну теперь все понятно. Здесь варианты достройки верхней палубы корабля.
– Тогда все объединяем под единым названием «Проект 51» … 1940 год… Номер 941—51 я тоже запишу, как под номер.
– Смотрите, название проекта «Лютзо – Петропавлов». Оно двойное, поэтому и номер двойной. «Лютзо», скорее всего, – 941, а «Петропавлов» – 51. Может перерабатывали один проект в другой. 941-й был сделан где-то в другом месте, а 51-й – это наш заводской номер, интуиция подсказывает. Так что вполне можете под номером 51 все сохранить.
– Ах, слушай! А ведь у меня эту папку кто-то вчера запрашивал… позвонил с утра, у меня еще даже рабочий день не начался, журнал для записей звонков не приготовила, записала номер проекта на бумажке записной… вот она… точно 941—51.
– Кому могут понадобиться сейчас чертежи 1940 года?
– Да, вот и я думаю. Это, наверное, кто-то из Москвы был или от них… Валерий Павлович сказал позже, что наш архив военных лет переводят в музейный фонд, а потом заберут в Москву. Кто-то хотел взять этот чертеж до этого, как простой, архивный. Хорошо, что я ему зубы заговорила и не отдала. Вон как все сложилось. А ты немецкий знаешь?
– Знаю немного, но лучше английский.
– Вчера, когда я пыталась навести порядок и переложила папки со стола в архиве на окно, я видела, что окно обклеено газетами для тепла. Раньше так делали, ведь стеклопакетов не было. Когда я повернула стол для лучшего прохода к окну, то увидела, что стена обклеена и ниже, и вокруг батареи под окном, до самого пола. В глаза бросился заголовок с двумя точками над английской буквой «ю». Я подумала, что это немецкий. А сейчас я думаю, откуда в русском архиве немецкие старые газеты? Пойдем-ка посмотрим.
– Низко очень… даже на коленях, хоть ложись, чтобы прочитать, да и темно здесь под батареей, не прочитать толком. Давайте я мобильником сфоткаю и на компьютере посмотрим?
– Отойди, тогда уж я сфотографирую… и на всякий случай все газеты вокруг окна.
– А у вас зарядка к мобильнику с собой?
– У меня все с собой. Я здесь, как дома. Так, все шнуры в верхнем левом выдвижном шкафчике стола…
– Сейчас мобильники фотографируют иногда лучше фотоаппарата, особенно в экстремальных условиях, да и всегда в кармане.
– Эти фотки, наверняка,