все вылезли от тряски.
– Слушаюсь.
Мотоцикл авангарда поднялся на пригорок между кустами и перевалил на ту сторону, скрывшись из виду. Бронетранспортер тоже стал подниматься передком на бугор, Гейнц крепче схватился за борт, другой рукой придерживая фуражку. Мотоциклеты сопровождения растянулись позади на пару десятков метров, виляя по ухабистой лесной дороге и объезжая большую лужу.
И вдруг раздался грохот от взрывов и треска автоматов. Унтерштурмфюрер не успел даже присесть, как пуля снайпера чиркнула его по виску, сбив фуражку и оторвав кусочек уха. Офицер с утробным стоном повалился на опешившего друга, окропляя его и свою форму кровью. Кругом в основном раздавались очереди советского оружия, еще пару раз ухнули гранаты.
Вдруг в броневик заскочил человек, больше похожий на сказочного лешего. Он ловко перемахнул борт транспорта и тотчас парировал удар немецкого офицера, вскочившего для защиты. Разведчик сделал блок предплечьем с зажатым в руке пистолетом, сразу тюкнул им в лоб противника и выстрелил в водителя, вскидывающего в сторону нападавшего «Парабеллум». Хельмут, немного струхнувший в первый миг, попытался вскочить, но сначала на него рухнуло тело Гейнца, а затем в лицо больно ткнулся ствол «ТТ». Вдобавок трехэтажный мат свирепого диверсанта быстро превратил агента Абвера в безвольную амебу.
Перестрелка длилась буквально минуту-две. Точнее, это было похоже на избиение младенцев – перекрестный огонь из засады с шести точек по периметру быстро уничтожил живую силу конвоя, вывел из строя мотоциклы. Подорванный передний валялся на боку и чадил черным дымом с редкими языками пламени. В бронетранспортер лихо заскочили двое разведчиков, через задние дверцы внесли и устроили раненого командира, рядом положили тело мертвого бойца.
Хельмут не успел опомниться, как его грубо спеленали по рукам и ногам шнуром, в рот воткнули кляп, на глаза натянули мешок. Поэтому дальнейший путь он не очень-то видел и не понимал обстановку. Но успел заметить, что в транспорт еще просочились люди с трофейным оружием, снятым с убитых солдат из группы сопровождения: парой пулеметов, гранатами, грудой «МП-43» и «МП-38/40».
Броневик дернулся и затарахтел по лесной дороге дальше. Не разбирая кочек, ям и мелких деревьев. Бойцов болтало нещадно, но все понимали – здесь главное скорость и скрытность, иначе все зазря.
Неупокоев с грустью поглядывал на бледное лицо погибшего Захарченко, которого при нападении на колонну срезала очередь пулеметчика. Потерять одного бойца при хоть и спешно, но заранее спланированной акции опытных диверсантов считалось плохим показателем стратегии и тактики командира. Лейтенант щурился и все смущался взглянуть на товарищей, чувствуя непосильную ответственность за потерю своего подчиненного. Как и тех, что погибли возле аэродрома при десантировании.
Он машинально отдал команды привести в порядок оружие, выбрать маршрут движения и «причесать» пленных. А сам все продолжал пялиться на белеющее лицо рядового Захарченко.
«Причесать