кому и что сказал еще. И срочно отправьте человека к этому… дизайнеру.
«Ну и попала я на работку, – ехидничала про себя Алина, – надо же было два года сидеть дома, в тихой заводи среди изредка поквакивающих соседских старушек, чтобы потом сразу попасть в такой водоворот событий. Нет, не могут наши люди спокойно жить. Не умеют. Но это уже не шуточки. Был человек – и нет человека. А еще вчера Полина сидела тут. Может, даже на этом стуле…» Алина заерзала и обратилась к девушке в полицейской форме, которая опрашивала сотрудников фирмы:
– Я, в общем-то, первый раз здесь и с госпожой Берг знакома не была. Могу я быть свободна? Все равно сегодня работы уже не будет. И не понятно, будет ли вообще…
– Я попросила бы вас задержаться. Мы сейчас ведем первичный опрос. Он длится недолго. Потом, если будет необходимость, мы некоторых коллег госпожи Берг пригласим для индивидуальной беседы. Кое-кто из сотрудников русской редакции имеет проблемы с немецким языком, а вы, как я слышу, говорите свободно. Я бы попросила вас помочь мне в качестве переводчика.
– Конечно, конечно. Только мужу позвоню, чтобы он знал, где я.
Совсем не так представляла себе Алина свой первый рабочий день в новом коллективе. Собственно, чехарда сегодняшнего дня взбудоражила ее застоявшиеся эмоции. Последний раз ей пришлось испытать подобный стресс два года назад в московской редакции журнала «Варвара».
Один из многих современных женских журналов, появившихся в последние годы в Москве, он за пять лет своего существования вошел в пятерку самых модных и престижных. Реклама валила валом, тиражи росли, в розничной торговле прекрасно раскупался. Неплохо, с учетом нестабильной ситуации в России.
Алина, которая работала в журнале со дня его основания, завоевала громкую известность рядом острых статей и репортажей и считалась одной из самых преуспевающих женщин российской столицы.
Больше всего ее радовало то обстоятельство, что достигла она этих ошеломляющих успехов исключительно благодаря своим способностям журналиста и хватке деловой женщины.
Папа к тому времени был уже давным-давно с почетом отправлен на пенсию, а все его «связи» не то порастерялись, не то так же, как и он сам, оказались за бортом жизни и ничем помочь уже не могли. Да и ни к чему они были Алине.
Она могла добиться всего сама, и она сделала это. Когда западная жизнь стала все больше проникать не только на прилавки, но и в сознание зашоренных граждан СНГ, Алина поняла: ей по менталитету ближе западные эмансипэ, чем традиционно домашние и хозяйственные русские бабы. Она с трудом могла вообразить себя в окружении сопливой ребятни, а, представляя, что на ее белом плюшевом диване сидит какой-то мужик, чавкая и вытирая рот кулаком, покрывалась холодной испариной.
Куда лучше и спокойнее – проходящие и не переходящие ни во что серьезное связи. Детей она не то чтобы не любила, но как-то равнодушно воспринимала их, как необходимый элемент пополнения народонаселения.
«Цветы жизни? – Пожалуйста. Только не