ощущает себя неимоверно прекрасным и сильным. Особенным, неповторимым – ведь его так любят.
– Я жить без тебя не смогу. Ты – моя жизнь. Мы всегда должны быть вместе. Всегда! (Она на грани отчаяния, и он, конечно, верит, что не захочет и не сможет ее покинуть, они никогда не расстанутся.)
Вот он уже и важный такой, от него зависит чья-то жизнь. В нем ощутимо прибавляется веса и смысла. Он нужен (хоть кому-то). Он нужен ей. Ему спокойно. Завоевывать не надо. Удерживать не надо. Сама никуда не денется. Какая у них неземная любовь!
Спустя два года…
– Ты меня любишь? Скажи, любишь?
Все тот же пытливый взгляд, но вызывает в нем только досаду. Ну что она там ищет, в его глазах?
– Люблю, люблю…
– Ты как-то неуверенно это говоришь, раздраженно. Тебе плохо? Или ты уже меня не любишь?
– Мне не плохо, просто я не в настроении сегодня. (Не знает, как уйти от темы, как перестать говорить об этом. Ну кому нужны эти вечные уверения в любви? Сколько он уже отвечал ей на этот чертов вопрос! Ему просто хочется побыть сегодня не в любовном восторге, а в том, в чем он есть – усталости и недовольстве от какого-то бессмысленного дня.)
«Он точно уже меньше меня любит. Ну что я сделала не так? У него другая? Я постарела? Почему он злится? Что сделать, чтобы он снова сказал, что любит меня?» (Паника, паника, паника…)
– Может, котлеты сегодня не удались? (Появилась надежда.)
– Да нет, нормальные котлеты… (Он уже задумался о чем-то своем, досадно, что она прерывает его размышления.)
– Ну что тогда?! Что не так?! (Слезы в голосе, сама уже на грани срыва.)
– Да все так! Что ты пристала ко мне?! (Как душно-то, душно, душно, ну никуда не деться, опять у нее сейчас начинается истерика и, как пить дать, на весь вечер! Ну за что мне это?! Ну почему невозможно «вырубить» женщину, когда хочется, или хотя бы выключить у нее звук?!)
Через два часа…
– Слушай, а мы в субботу к Петровым-то идем? (Он уже все забыл, переключился, вспомнил, что Петрову обещал инструмент, а это значит, еще в гараж заезжать нужно.)
Она зареванная и опухшая в это время в спальне собирает вещи.
– Ты куда собралась-то?
Оскорбленно молчит и продолжает собирать вещи. Он подходит, пытается ее обнять.
– Уходи! Что тебе от меня нужно?
– Да чего ты взъелась-то? Что я сделал? Чего ты психуешь?
– Это я-то психую?! Это тебе все не так! Что ни сделай, все не так! Невозможно с тобой жить! Чурбан! Ни слова не дождешься, ни благодарности!
– Да какие слова тебе еще сказать? Я же сказал, что люблю! Ну что тебе еще от меня нужно?.. (И дальше, дальше… до бесконечности, еще много-много скандалов с намерением убедиться в своей важности для другого, в его готовности клясться в любви, останавливать, удерживать, пока на сто десятую ее попытку уйти к маме он не скажет: «Уходи уже! Оставь меня в покое». И этого, конечно, она ему уже никогда не простит. Она всегда подозревала, что он, как и все мужчины, предатель,