Открывающейся двери.
Пишущий быстро, как птица, повернулся.
– Ты? Я же говорил тебе никогда больше сюда не приходить!
– Знаю, знаю, но случилось непредвиденное! Конвейер остановился, и тогда он вышел наружу и убил священнослужителя!
– Кто-нибудь это видел?
– В том тумане, что был прошлой ночью? Вряд ли. Но…
– Тогда что ты переживаешь?
– Переживаю? Но они не должны убивать людей. Ну… по крайней мере, – говорящий слегка сбросил обороты, – проламывать им черепа…
– Они будут это делать, если дать им соответствующие инструкции.
– Но я ему ничего подобного не приказывал! А что, если он и меня вот так?..
– Тебя? Своего хозяина? Он не может пойти против слов, что вложены ему в голову.
Посетитель сел, недоверчиво постанывая.
– Да, но откуда я знаю, что у него там за слова? Нет, это уж чересчур, я больше не могу, он все время рядом…
– А как же твой доход? Ты неплохо получаешь.
– Само собой, само собой, но все как-то запуталось. И еще этот яд, я ведь никогда…
– Заткнись! Увидимся вечером. Можешь сообщить остальным, что у меня появился кандидат. И если ты еще раз осмелишься сюда прийти…
Королевская геральдическая палата Анк-Морпорка оказалась зелеными воротами в стене на Моллимогской улице. Ваймс дернул за шнурок звонка. С другой стороны стены что-то брякнуло, вслед за чем разразилась ужасная какофония: кто-то выл, кто-то рычал, кто-то свистел, а кто-то трубил.
– Лежать, малыш! – завопил чей-то голос. – А ну, лежать! Я сказал: лежать! Нет! Не служить! Ляг – и получишь кусок сахара. Вильям! Немедленно прекрати! Отпусти его! Милдред, отпусти Грэхема!
Затем шум животной возни несколько ослаб, и послышались приближающиеся шаги. Калитка в воротах чуточку приоткрылась.
Взору Ваймса предстала очень узкая полоска очень маленького человека.
– Да? Ты разносчик мяса?
– Командор Ваймс, – представился Ваймс. – У меня назначена встреча.
Шум, производимый животными, опять усилился.
– Че?
– Командор Ваймс! – проорал Ваймс.
– Ой! Конечно, конечно, сейчас открою!
Дверца распахнулась. Ваймс перешагнул через порог.
Наступила тишина. Несколько пар глаз с подозрением уставились на Ваймса. Некоторые из этих глаз были маленькими и красными. Другие были большими и чуть приподнимались над поверхностью грязного пруда, который занимал значительную часть двора. Третьи смотрели с насеста.
Двор был битком набит всевозможными животными и птицами, но сей необычный вид по всем параметрам проигрывал запаху, витающему тут. Большинство из животных были в преклонных летах, что, кстати, ничуть не улучшало вышеупомянутый запах.
Беззубый лев зевнул в сторону Ваймса. Лев, разгуливающий на свободе (ну, или, точнее сказать, валяющийся на свободе), безусловно, производит впечатление, однако не столь сильное, как лев, служащий подушкой старому грифону и спящий, задрав вверх все четыре лапы.
Тут были и ежи, и седеющий