черной ленте – его дух также был в нематериальном эквиваленте очков, – верные приметы ума, что протирает все поверхности не только сверху, но и снизу и всегда расставляет папки строго по высоте. Смерть и сам был, мягко скажем, одержим своей работой, но сейчас он столкнулся с примером для подражания.
– Это очень плохо, – продолжал господин Хопкинсон. – И какая неблагодарность! Я ведь сам вызвался помочь им с печью. Придется подать жалобу в высшие инстанции.
– ГОСПОДИН ХОПКИНСОН, ТЫ ХОТЬ ПОНИМАЕШЬ, ЧТО ТЕПЕРЬ ТЫ МЕРТВ?
– Мертв? – воскликнул куратор. – О нет! Я не могу умереть. Ни на секунду. Сейчас самый неподходящий момент. Я еще не составил каталог боевых булочек!
– И ТЕМ НЕ МЕНЕЕ.
– Нет, нет. Я извиняюсь, но так не пойдет. Тебе придется подождать. У меня сейчас действительно нет времени на всякую ерунду.
Смерть растерялся. Сначала всегда следовало некоторое замешательство, но потом большинство людей, как правило, испытывали облегчение от факта собственной смерти. Груз, накладываемый подсознанием, падал с плеч. Оставшаяся космическая туфля сбрасывалась. Самое худшее свершилось, и человек мог, выражаясь метафорически, свести счеты с жизнью. Лишь немногие пытались спорить, считая случившееся простым недоразумением, которое легко можно разрешить с помощью посулов или жалоб.
Рука господина Хопкинсона прошла сквозь крышку стола.
– Ой.
– ВОТ ВИДИШЬ.
– Как не вовремя! А нельзя перенести это на более подходящее время?
– ТОЛЬКО ДОГОВОРИВШИСЬ С ТВОИМ УБИЙЦЕЙ.
– Организации никакой. Я хочу подать жалобу. В конце концов, я честно плачу налоги.
– Я – СМЕРТЬ, А НЕ НАЛОГОВЫЙ ИНСПЕКТОР. Я ПРИХОЖУ РАЗ И НАВСЕГДА.
Тень господина Хопкинсона начала таять.
– Я всегда планировал все заранее, наилучшим образом…
– А Я СЧИТАЮ: ПРИНИМАЙ ЖИЗНЬ ТАКОЙ, КАКАЯ ОНА ЕСТЬ, И НЕ ЖАЛУЙСЯ.
– Это крайне безответственный подход…
– ТАКОВА МОЯ РАБОТА.
Вскоре карета остановилась прямо напротив Псевдополис-ярда. Ваймс предоставил слугам парковать ее, а сам, накинув камзол, зашел в здание.
Было время, кажется, совсем еще недавно, когда штаб-квартира Стражи практически пустовала. Там можно было увидеть лишь старину сержанта Колона, дремлющего на стуле, да портянки капрала Шноббса, сохнувшие перед печкой. А потом все внезапно изменилось…
Сержант Колон ждал его с папкой.
– Сэр, готовы рапорты из остальных отделений, – сообщил он, семеня рядом с Ваймсом.
– Что-нибудь особое?
– Странное убийство, сэр. В одном из старых домов на мосту Призрения. Какой-то пожилой священник. Сведений почти никаких, патруль просто сообщил, что будет лучше, если вы сами взглянете.
– Кто нашел тело?
– Констебль Посети, сэр.
– О боги.
– Так точно, сэр.
– Я попробую заглянуть туда сегодня же утром. Что-нибудь еще?
– Капрал Шноббс тяжело болен, сэр.
– Это