далеки были фарисеи от народа?
Впрочем, саддукеев здесь также никто не выгораживает. Любая религия имеет тенденцию к подмене своего духовного наполнения чередой бездумных обрядов. И жрецы в этом процессе играют не последнюю роль. Надо полагать, саддукеи также были не свободны от некоторой склонности к ритуализации веры. Может, именно это имел в виду Христос, когда призывал беречься «закваски фарисейской и саддукейской» (Мф. 16:11–12).
Да и крестьянами стали называть бедняков не только в противоположность более состоятельным фарисеям, но, возможно, даже в большей степени в противоположность саддукеям. Ведь последние принадлежали к еще более зажиточным слоям населения. Не в пользу демократичности саддукеев свидетельствует и эпизод с глумлением царя-первосвященника над народным обычаем. Собственно, и Иисуса, как живое воплощение мессианской идеи, они, как и фарисеи, не признавали. В лучшем случае, как пророка.
Впрочем, все это не так важно. Речь ведь не о людях, а об учении. А оно в саддукейской редакции все-таки выглядело привлекательней, чем у фарисеев. Хотя бы уже тем, что, как и христианство, было обращено ко всем «языкам»[35].
Итак, первоначальный иудаизм был чужд кастовой замкнутости и ксенофобии и, следовательно, никоим образом не мог стать катализатором антисемитских настроений. Даже само понятие «богоизбранной нации» не могло возникнуть в эпоху владычества саддукеев, т. е. до появления на свет христианства, и поэтому не могло породить антисемитизм. А библейские сюжеты о заключении соглашений (Заветов) с Богом вначале Авраама, затем Моисея, обозначившие водораздел между иудеями и всем остальным человечеством, являются в свете сказанного не более чем идеологическими вставками.
Что же вызвало победу фарисейского направления в иудаизме?
Вот христианство и вызвало. Большая часть иудеев крестилась и стала христианами, что сразу же лишило иудаизм права называться мировой религией, превратив его в некое подобие секты, правда, еще очень влиятельной. (Вспомним, что даже в Средние века евреи умудрялись занимать руководящие посты.) Поначалу не очень серьезный, коснувшийся лишь обрядовой стороны древней веры, конфликт между точками зрения внутри иудаизма стал разрастаться, охватывая все более широкие слои иудеев, все большее количество догматов и ритуалов. И если начальная фаза рождения христианства носила всего лишь характер бунта против закосневшего в законничестве иудейского истеблишмента, то итогом стало полномасштабное межконфессиональное противостояние.
По-разному стали разрешать эту проблему ортодоксы и ранние христиане. Если христиане пошли по уже проторенному саддукеями пути интернационализации религии, вербовки неофитов, то ортодоксы избрали путь самоизоляции, отказа от прозелитизма и запрета межконфессиональных браков (впоследствии превратившихся в «межэтнические»), решив, что только так можно добиться сохранения веры в неизменном (чистом) виде.
Собственно,