что ребёнок относится к самому могущественному виду во Вселенной.
Правда, сам он об этом, похоже, не задумывался и весело смеялся вместе с довольной Леной, которая, зажмурившись, нюхала подаренную другом крупную ромашку. Родители-люди с улыбками смотрели на детей, но Юля выглядела встревоженной.
– Им нельзя любить друг друга, – вполголоса сказала она.
Гергени услышал.
– Милая, – произнёс он, притягивая жену к себе, – они ещё очень молоды. Вряд ли чувство, возникшее в таком возрасте, способно выдержать годы взросления. А если оно проживёт достаточно долго, то за это время мы что-нибудь придумаем.
– Я рассматриваю их отношения в масштабах вечности, – нервно улыбнулась Юля, – и хорошо помню о несовместимости двух видов…
– Поверь моему опыту, – прервал её мужчина, – ведь я прожил не одно столетие, что из любой ситуации есть выход. Ранее жатиры не сближались с людьми настолько, чтобы создавать семьи, потому и не искали способов супружеского сосуществования. А сейчас… Возможно, союз человека и властелина принесёт неожиданные по значимости плоды. Кроме того, Наргон лишён выбора, женщин-жатиров, кроме тебя, больше нет. Место Леночки рядом с ним может занять другая, и мы не имеем права обрекать его на монашество. Мой пример – свидетельство, что ни к чему хорошему это не приведёт.
Юлия задумалась, в ожидании её ответа молчали и Тропинины. Наконец, женщина подняла голову.
– Ты прав, милый, – бодро произнесла она, – после мы обязательно решим эту задачу, но не сейчас. Ребята и впрямь ещё слишком юны. Пусть дружат и радуются жизни, а нам надо заняться насущными проблемами. Кстати, вот и одна из них.
Она говорила о вернувшемся Кирилле. Тот выглядел задумчивым, но довольным. Выслушав жатиров, он согласно кивнул, и те увели юношу с собой. Договорившись о встрече, Ника и Дмитрий, оставив дочь с Наргоном, отправились домой.
Кирилл передумал становиться палеонтологом.
– Впечатлений от динозавров мне хватит до конца жизни, – говорил он, – пусть лучше они останутся моим хобби. А я найду себе работу поспокойнее.
И ему стоило этим озаботиться, ведь близились выпускные экзамены. Испытаний юноша не боялся, в интеллектуальном плане он давно перерос своих сверстников, и учителя относились к нему более чем благосклонно. Дар провидца помогал в учёбе, но, по мере взросления Кирилла, становился всё слабее, что, возможно, объяснялось благополучной обстановкой на его новой родине и отсутствием необходимости читать мысли и влиять на людей.
Шли дни, и вскоре он начал тревожиться не за жизнь, а за здоровье. Обволакивающего его энергетического кокона Кирилл не чувствовал, а вот металлическая таблетка причиняла сильное беспокойство, заставляя юношу расчёсывать место вживления. Кроме того, он заметил на теле новообразования зловеще-синего цвета, напоминающие виноградные гроздья, и обратился за разъяснением к жатирам. Обследовав молодого друга, Гергени задумался.
– Прибор