нас, – Соня перевернула последнюю страницу, на которой плакал квадратный человечек, – прости нас, если сможешь.
Теперь он смотрит на неё, видит, как она дочитывает последний абзац. Пока торжественные слова складывались в ужасающий смысл, Соне, видевшей человечка краем глаза, стало казаться, что он ухмыляется. Ведь над его головой аккуратные строчки (почерк гораздо ровнее и красивее, чем в остальном письме) выносят ей приговор:
«Милая Соня, мне кажется, ты плачешь. Чтобы не разрывать тебе сердце стыдом и жалостью, перейду к основной части своего письма. Как ты смогла заметить (думаю, эта деталь сразу бросилась в глаза) бумага завёрнута в целлофановый пакет. Не знаю, насколько на ней ещё ощущается «лишний» слой. Но, судя по тому, что ты дошла до этого места (по моим расчётам это заняло не более десяти минут – заметь, я учёл время, в которое ты, возможно, пыталась как-то приободрить себя прогулками до ванной или кухни), то не заметила ничего постороннего на бумаге, которую держишь в руках. Когда я покрывал листы одним любопытным раствором, боялся, что останутся жирные подозрительные пятна. Как однажды остались на моих штанах, после чего твой друг посоветовал мне сразу подбирать цвета.
Целлофановый пакет не был необходимостью, скорее я применил его для страховки, чтобы вещество не выветрилось и дошло до твоих пальцев таким же насыщенным.
Вроде объяснил всё..хотя, нет, извини. Я же не сказал главного: за время чтения ты надышалась аконитом. Это сильный яд, Соня, и скоро ты начнешь задыхаться. Когда тебя найдут, его следы выветрятся (думаю, это случится через пару дней), но моё признание в письме никуда не денется. Впрочем, к тому времени, да что уж там, я собираюсь сделать это, как только брошу письмо в ящик, меня уже не будет. Я позволил себе взять немного от твоего гостинца. Не волнуйся – тебе ушла большая часть.
Не буду прощаться надолго. Скоро встретимся. Там.
11.11.14»
Аконит…11.11….Аконит…11.11….АконИт – догонИт!
Она не ожидала, что закричит. Одновременно с тем, как Соня вонзила в ладонь ногти, чтобы содрать с кожи яд, горло разрезал крик. Дикий и болезненный, такой, какой смог бы прогнать из её тела всё, что она вдохнула.
– Чёртов ублюдок! – всё ещё продолжая царапать кожу, Соня забежала в ванную.
– Давай же нагревайся!
Когда пошёл пар, девушка сунула ладони под мощный поток и выдержала пару секунд прежде, чем снова закричать. Повернув ручку смесителя, Соня зачерпнула тёплой воды и попыталась промыть нос. От истерики дыхание сбилось и участилось, она бесполезно булькала носом в пригоршне и уже решила, что начинает задыхаться. Почему этот уродец не сдох тогда от испуга?! Наверное, потому что сдохнуть от испуга придется именно ей!
Дверь ванной хлопнула за спиной. Телефон мигал из тёмной кухни рекламной рассылкой. Соня споткнулась на пороге (кажется или ноги начали неметь?) и, задержавшись о стол, схватила трубку.
Противный