состязаний вручался при всех ученицах, но Акио Такухати лишил ее этого краткого мига торжества.
– Верно. – Он взял со столика шкатулку, повертел в руках, словно раздумывал – отдать Мие или вернуть на место.
Не вернул. Шагнул со шкатулкой в руках к Мие, разом сократив расстояние. И словно заполнил собой всю комнату – непредсказуемый, опасный.
– Ты хорошо танцевала, лучшая ученица. – Он протянул ей шкатулку. – Открой.
Мия взглянула на него с сомнением, но все же откинула крышку. Парные шпильки из серебра с навершием в форме ажурного веера. По навершиям шла гравировка в виде сплетенных иероглифов, означающих ее имя, и стилизованное изображение лотоса. Гравировка чуть светилась, а это означало, что ее сделали не ювелирными инструментами, но магией.
– Я сделал это для тебя, – подтвердил господин Такухати. – Заслужила. Этот танец стоил того, чтобы убить за него.
– Благодарю вас, господин Такухати. Это большая честь для меня.
– Благодарность на словах – это хорошо, но я предпочитаю дела.
Его голос упал до вкрадчивого шепота, и Мия отступила, уткнувшись спиной в бамбуковую стену. Сердце заколотилось часто-часто.
– Я выиграла спор, – сказала она, стараясь, чтобы голос звучал все так же почтительно и бесстрастно.
Он же обещал!
– Выиграла. – Акио склонился ближе. – Всего один поцелуй. В благодарность, лучшая ученица.
От него пахло соснами и грозой, жестокостью и силой.
– Нет! – Мия выскользнула, радуясь, что его руки заняты шкатулкой и он не может удержать ее. – Вы обещали.
– Ну ладно, как хочешь. – Он рассмеялся. – Не буду приставать к тебе, пока сама не попросишь. Возьми свой приз, лучшая ученица.
Мия до последнего ждала подвоха. Но директор только снова рассмеялся, когда она опасливо приблизилась, чтобы выхватить шкатулку из его рук. И когда Мия попросила разрешения удалиться, снисходительно кивнул.
– Иди. Но помни, – окликнул он Мию, когда она уже стояла на пороге, – я отпускаю тебя до первого серьезного проступка. До тех пор, пока ты и впрямь лучшая. Так что не нарушай правила. А если нарушаешь – не попадайся.
Мия сжала шкатулку так, что пальцы побелели. Она собиралась нарушить правила уже этим вечером. Как только покинет кабинет и переоденется.
– А что будет, если я нарушу правила и попадусь, господин Такухати?
Отчего-то ей показалась, что вся эта сцена была задумана директором ради вот этого финального, как будто между делом, предупреждения.
– Увидишь. – Обещание в его голосе совсем не понравилось Мие. – Я накажу тебя, лучшая ученица. Надеюсь, наказание тебе понравится.
Когда Акио Такухати вспоминал последний разговор с сёгуном, ему хотелось кого-нибудь убить.
– Я очень разочарован, – сказал сёгун, и его глаза вспыхнули алым светом. – Я дал тебе самураев и корабли. Ты потерял половину и не принес взамен ничего – ни пленников, ни новых земель.
Акио мог бы ответить, что у противника была втрое большая армия. Что