и третье (под третьим подразумеваются пирожки с остатками фарша).
Время пошло, и я, выбравшая, как мне казалось, самый оптимальный алгоритм, пустилась его осуществлять. Мысли неслись в голове, как цирковые кони по кругу. Я провернула не только фарш из мяса, но и все свои мысли, связанные с «налоговыми» делами, и даже после – налоговые маршруты. Музыка, подхлестнувшая моё тело и взнуздавшая мои мысли, сменилась научно-популярным журналом: «Мы и Вселенная». Сквозь две парящие паром кастрюли и пышущую жаром духовку я услышала: «…на поверхности температура около 6000° Кельвина, но по мере погружения к ядру температура и давление возрастают. К тому времени, как вы достигнете ядра, температура будет около 15 миллионов градусов Кельвина. При таких температурах и давлении начинается реакция термоядерного синтеза…».
– О чём это они? – подумала я, и вдруг до меня донеслось:
«…Насколько вы знаете, время от светила до Земли луч света достигает за 8 минут, а вот излучение в виде солнечных вспышек доходит до Земли за гораздо большее время…»
Я прекратила метаться, застыла и присела на табуретку.
«…Путь света из ядра измеряется веками… В результате реакции термоядерного синтеза высвобождается огромное количество энергии в виде фотонов. Эти фотоны испускаются и поглощаются молекулами газа. За время жизни фотона этот процесс происходит миллионы раз. Удивительно, но, чтобы выбраться из центра, фотону требуется 200 000 лет для достижения поверхности. Свету требуются сотни тысяч лет, чтобы добраться от ядра к поверхности. Луч же от Солнца до Земли долетает всего за 8 минут…»
«Восемь минут! Восемь минут!!!» – билось в моей голове.
Я устало протянула руку и выключила все кастрюли и духовки…
От Диомида до улицы Тальцевской я добиралась почти всегда на катере, потому, что поездка на трамвае вокруг бухты ровно в два раза увеличивала мой путь и съедала время. Время, время!!! Сколько его было мною истрачено попусту! И только спустя годы я смогла понять, да и то не до конца, какая это великая роскошь!
Двадцать пять лет назад мне, уже три года как окончившей университет, досталось место всего лишь навсего лаборанта, но я очень старалась и целенаправленно стремилась в МНСы. Расшифровываю: младшие научные сотрудники. ТИНРО, где я работала, звучал как Тихоокеанский научно-исследовательский институт рыбного хозяйства и океанографии, а научные работы нашей лаборатории были связаны с изучением обрастаний. Обрастания – это нарост, образуемый на погруженных в воду искусственных предметах поселениями организмов: бактерий, водорослей, беспозвоночных животных и минеральными частицами.
Нельзя сказать, что я положила бы жизнь на эти, как мне тогда казалось, неимоверно интереснейшие и уникальнейшие исследования, что и последовало в процессе перестройки и рухнувшего Советского Союза. Чтобы выжить во времена перемен и заработать на кусок хлеба, пришлось стать обыкновенным бухгалтером и забыть о мечтах и иллюзиях, связанных с какими-то водорослями и беспозвоночными.
Утром