задние и передние половины которых соединялись ремнями.
– Здрав будь, Степан, Федотов сын! – громко окликнул боярин колдующего возле горна кузнеца, одетого, несмотря на мороз, лишь в кожаный передник на голый торс. Ниже, правда, на мастере были кожаные же брюки.
– И тебе здравия желаю, Василий Ярославович! – оглянулся чернобровый паренек, пригладил рыжие вихры. – С чем пожаловал? Меня чем одарить желаешь али с меня чего получить замыслил?
– И то, и другое, Степан.
Из чересседельной сумки боярин достал сверток, кинул на верстак. Козья шкура разошлась, в стороны рассыпались широкие тяжелые мечи и трехгранные ножи, взятые в ливонском замке.
– Ой, старье-то какое, Василий Ярославович!
– Нешто тебе кто когда новое чего приносит, Степан? Только старое да ломаное и несут. На то ты и кузнец – из старья новое делать.
– Андрюшка, погуляй маненько. Отдохнуть можешь, пока мы с гостем дорогим уговариваемся.
Зверев вздрогнул, однако увидел накинувшего шубейку мальца и успокоился, поняв, что мастер обращался к мальчишке.
– Дело у меня к тебе простое, Степан, – зевнул боярин. – Сын у меня подрос. Новик. Крестоносца на саблю уже одного взял, да на рогатину, и на лук еще врагов многих. Мыслю я, негоже ему в старой дедовской кольчуге ходить, невместно. Надобно ему новую броню сработать.
– Это дело неплохое, – согласился мастер. – И какую броню желаете? Бахтерец, юшман, кольчугу панцирного плетения?
– То у сына надобно спрашивать. Ты какую броню себе хочешь, Андрей?
– Я? – растерялся от неожиданного вопроса Зверев. – Не думал как-то… А какие есть?
– Дык, какую скажешь, такую и сплетем, мил человек.
– А можно какие?
– Да любые, новик! – Мастер отошел от горна, хлопнул ладонью по висящим на шесте дискам: – Хочешь, зерцала тебе скуем. Токмо это, конечно, не броня. Зерцала на живот да на бока надеваются. И лучше поверх кольчуги, дабы опасные места прикрыть от удара сильного. Коли вместе соединить – то юшман можно сплести. В нем на животе и боках, где ребра слабые, пластины сделаны, а все остальное – кольчужным плетением закрыто. А хочешь, колонтарь откуем. Он почти как кольчуга, но на груди и спине небольшие пластины железные вплетены, дабы удар на большее место распределяли. Но прочнее всего, конечно же, бахтерец будет. Там пластины, как чешуя, одна на другую налезают, и по всей груди, и по спине в три слоя лежат. Пластины выгнуты, удар смягчают. При сем броня гибкой, что кольчуга, остается. Однако работы в нем много, дорогая зело броня получается… – с этими словами кузнец оглянулся на боярина.
– А какая броня самая лучшая?
– У-у, какие вопросы задаешь, – покачал кузнец. – Что тут скажешь? Кому какая нравится. Одно могу сказать: сильного, прямого и точного удара ни один доспех не выдержит, на то не надейся. А дальше – это уж кто на что решится. Кавалеры ордынские все кирасы любят. Она хоть и не такая прочная, как кольчуга, ан пока не пробита, в ней даже царапины не получишь.
– Разве