тело звенит, как натянутая струна, сила ищет выход – ее слишком много, я всматриваюсь в Вика, не взяла ли я лишнего; нет, отоспится, поест и через день будет как новенький. Раньше после таких «щедрых» ночей я сбрасывала лишнее в амулеты-накопители, но теперь стараюсь управляться с излишком, надо же расширять свои vis-артерии и резервуары, нельзя не прогрессировать, если ты не идешь вперед, то скатываешься назад, такова жизнь.
В таком состоянии хорошо думается, голова ясная и чистая.
Руфус, никчемная тварь, питающаяся страхом и болью, как я – радостью и желанием, настолько потерял всякий ум, что нарушил Конвенцию. Ладно бы он просто «отключил» флерса и никто об этом не знал, но он собрался его отдать вампам, а это верная смерть для цветочника, причем мучительная. С каждым десятилетием богам и их детям все труднее в этом мире, да и сотворенным несладко, Единый Враг или Узурпатор, как зовут его боги, отобрал у нас людей, ему они молятся, о нем думают, ему посылают свои страхи, надежды, благодарности и проклятия, Единый воистину универсален – берет все. Интересно, существует ли он на самом деле, или люди просто отвернулись от нас?
Из-за нехватки силы была принята Конвенция по охране некоторых сотворенных, могущих генерировать ее, и это первое и последнее соглашение, которое соблюдается всеми. Говоря «всеми», я имею в виду европейских богов и их детей, что же творится в Азии или в Африке, я понятия не имею.
Пожалуй, если флерса Фиалка в нормальном состоянии, я не буду доносить на кузена с тетушкой, но если и ее «отключили», пусть пеняют на себя, обращусь в Совет, пускай с ними разбираются. Значит, сегодня мне предстоит визит к родственничкам, чтоб им обоим провалиться во Тьму.
Я почесала Вика за ушком.
– У… – обиженно промычал он.
– Солнышко, мне пора…
Его рука производит безошибочный захват меня и подтаскивает к его спящему телу.
– У-у, – отрицающее мычание.
Что самое забавное, он не помнит потом об этих своих захватах и мычании. Я ласково глажу странно гладкую, натянутую кожу на щеке, целую выемку от шрама над бровью, он расслабляется и крепко засыпает, я могу выбраться. Быстрый душ, марш-бросок на кухню, там на огромную тарелку собираю мяса, сыра, овощей, сладкого, в общем, всего и побольше, несусь наверх, оставляю. Целую его и уворачиваюсь от новой попытки захвата, и он все же просыпается.
– Уже убегаешь?
– Да, солнышко, ты спи.
Он закрывает глаза и засыпает, напоследок успев погладить меня по руке. Я все в том же резвом темпе бегу домой, сегодня мне предстоит куча дел.
Лилия выскочил из кухни радостно встречая меня, как собачка… Не люблю собак, люблю кошек. Я неодобрительно окинула его взглядом – хорошенький до приторности; только нахлебавшись его силы, я могла млеть от такого. Фейри – в жаргонном значении этого слова. Уловив мою неприязнь, он сник, стараясь понять, что сделал не так; это собачье поведение меня еще больше разозлило, но я постаралась и взяла себя в руки.
– Ты поел?
– Да.
– Какие