увидев почти бездыханное тело у меня на руках, налилась чернотой и спокойно вымолвила:
– Кто?
Я, не дав себе времени испугаться, ответила:
– Я!
Томительную минуту тетя Агата бурлила ядовитой чернотой, но потом все же взяла ее под контроль и потушила.
– Источник, – горько сказала она.
– Да. Объясните ему, чтобы не трогал меня, не вредил. Никак, ни каким образом. Иначе я не пожалею. Никого.
Она вскинула на меня глаза, прощупывая магическим зрением, я порадовалась тому, что, везя Руфуса, сделала остановку, чтобы «испить» двоих, и теперь явственно светилась красным, я могла с ней потягаться, учитывая, что мы обе были тогда не ахти какими бойцами.
Но тетушка предпочла худой мир и взяла своего сына из моих рук.
Я ничего никому не рассказывала, но информация имеет свойство просачиваться; через несколько месяцев все divinitas знали, что Руфус посягнул на мой источник, а я в отместку искалечила его. Либидо-центр так и не смогли восстановить, а значит, Руфус лишился резервуара своей центральной красной силы. Чтобы выжить, он окончательно перестроился на черную, сделав главным vis-центром сердечный, а вспомогательной силой ему пришлось взять зеленую.
Все знали, что между нами произошло, но раз ни одна сторона не подала жалобу в Совет, значит, происшедшее никого не касалось. Главное правило filii numinis[7] – «То, что можешь взять и удержать – ТВОЕ», я смогла «взять и удержать», и этот инцидент даже поднял мой статус в нашем обществе.
Почти двадцать лет тетушка не общалась со мной, но случилось так, что они потеряли свои материальные сбережения, Руфус увлекся играми на бирже, как раз перед великой депрессией, а тут еще и дом, где они жили, сгорел. Filii numinis нуждались в деньгах, как какие-нибудь жалкие смертные. Я же к деньгам относилась более чем серьезно, столь слабое и незащищенное существо, каким я была тогда, стремилось найти опору хоть в чем-то. Деньги давали очень многое, а приобретать их было относительно легко, куда легче, чем работать над собой, пытаясь превзойти очень скудные данные, полученные при рождении. Я дала больше, чем тетушка просила. Все же на мне лежала вина в том, что Руфус стал тем, кем стал, и я попыталась откупиться деньгами. Частично мне это удалось. Мы с ней сделали вид, что я не калечила ее сына, а она ничего не занимала, и с тех пор время от времени мы иногда встречались случайно или же по необходимости, как сейчас.
Я сидела в гостиной, тетушка разливала чай, я к нему не притронусь, но она сделает вид, что не заметит этого.
– Тетушка, вчера ко мне пришел флерс Белая Лилия. На нем не было печати, и он рассказал, что Руфус сам снял ее.
Тетя Агата поставила чайник и посмотрела в сторону, как будто ничего не слышала, но я знала, что она просто таким образом прячет свои эмоции.
– Флерс просил защиты, он говорил, что Руфус собирался отдать его вампам или волкам.
Тут тетушка презрительно повела плечами.
– Две