себя утруждать изучением иностранных языков и предпочитал со всеми своими гостями и просителями изъясняться исключительно на своём родном – немецком языке. Если кто не понимал – это уже были его проблемы. Хочешь говорить – нанимай толмача. Эту моду переняли почти все немецкие переселенцы, ставшие в Риге гражданами города, по-немецки – бюргерами. Поэтому простым горожанам, коренным жителям, которым приезжие очень неохотно давали гражданство приходилось изучать немецкий язык, иначе объяснится со своими господами они не могли. Так же было и с бургомистром города, хотя аборигены его никогда сильно и не интересовали. Для него было важно мнение представителей Малой и Большой гильдий, ну ещё граждан города – бюргеров, которые тоже в основном были немцами, а простые горожане политического веса в жизни города не имели. Их роль была – обслуживать интересы бюргеров города и, при необходимости, участвовать в его обороне. За это город предоставлял им возможность заработать себе на жизнь и почувствовать хоть малую толику защищённости.
Русский купец гордо посмотрел в холодные, бледно-серые глаза главы города и степенно, совсем слегка поклонился. Он признал в бургомистре ровню и поэтому свою шапку, отделанную дорогим мехом, даже и подумал снять, а только поздоровался. Потом купец быстро, но уважительно распрощался со своим сотоварищем по ремеслу и ушёл прочь.
– Здравствуйте, досточтимый господин бургомистр, – заметив за своей спиной главу города, произнёс Фридрих.
Он уважительно снял перед ним свой головной убор и низко поклонился городскому главе.
– Как ваше здоровье, сегодня как раз вот солнышко, наконец-то, выглянуло, а вас, как мне помнится, при сырости кости донимают?
Городской глава, услышав такой вопрос, недовольно сморщил свой большой, крючковатый нос, а затем, осторожно покосился на стоявшую недалеко от них дочь купца и, только убедившись, что она не услышала вопрос своего отца, наконец-то успокоился и даже засмотрелся на неё. Так, несколько минут он с явным удовольствием наблюдал за Марией, которая аккуратно расправляла искрящиеся на солнце мягкие соболиные шкурки. Они лежали в ряд на прилавке купца и ждали своих покупателей. Наконец, бургомистр обернулся к купцу и, криво усмехнувшись, как бы нехотя, медленно произнёс:
– Ну, здравствуй, Фридрих! Вот смотрю, твоя дочь год от года всё больше расцветает и хорошеет, а я помню её еще совсем маленькой, такой курносой и смешной, прямо косолапой пигалицей какой-то. А теперь же, посмотри, какая статная девица у тебя вымахала.
– Да, Мария у меня выросла настоящей красавицей, да ещё и умница какая! Уже купеческое ремесло осваивает! – похвалился купец и с гордостью посмотрел на свою дочь.
– Послушай, Фридрих, я думаю ничего не случится с твоей лавкой, если ты со мной пройдёшься до Ратуши. У меня к тебе есть один деловой разговор.
– Если совсем не на долго,