так они и жили втроем, Тина, Альма и Роза, пока женщина, решив подзаработать, не позвала к себе меня и Хуча.
Лежа ночью на непривычно узкой, бугристой софе, я не могла заснуть. Господь часто посылает нам испытания, и пройти их надо достойно. Тина не сломалась, не сложила лапки, победила тяжелую болезнь, спасла еще две живых души… Я тоже не имею никакого права падать духом. Остается только одно: самой найти убийцу, лишь в этом случае я смогу спокойно, не таясь, вернуться домой. Похоже, помощи ждать неоткуда.
Утром я едва сползла с неровного лежбища, спина просто раскалывалась от острой боли, противный остеохондроз, поразивший мой позвоночник после того, как я провела ночь не на ортопедическом матрасе, мигом поднял голову. Держась за поясницу, я добралась до кухни и обнаружила на столе записку:
«Ушла на работу, Хуча прогуляла вместе со своими, есть он отказался, чай, кофе и сахар в шкафу, бери, не стесняйся».
Я распахнула дверцы и обнаружила на полочке продукты, которые мы никогда не покупаем из-за их на редкость отвратительного качества: растворимую бурду, производимую в Питере, упаковку чая со слоном и турецкое печенье.
С тоской оглядев несъедобные продукты, я обозлилась на себя, насыпала в кружку ложку мелкого коричневого порошка и принялась ждать, пока засвистит чайник. Избаловалась ты, однако, Дашутка! Подавай тебе только натуральный «Лавацца Оро» и горячие круассаны на завтрак. Забыла, как радовалась в прежние времена, обнаружив в продуктовом заказе к празднику подобную баночку?!
Решив себя наказать, я выпила целых две чашки отвратительного пойла и сгрызла полпачки печенья, сделанного, очевидно, на цементном заводе.
У ножек стола лежал мрачный Хуч. Перед ним стояла полная миска овсянки, сваренной на воде, на скользкой горке лежал кусочек шкурки от «Докторской» колбаски.
Мне стало смешно, ей-богу, мы с Хучиком сладкая парочка. Мопс не выносит геркулес. Съесть эту страшно полезную кашу он может только в одном случае: если ее сварили на крепком мясном бульоне и перемешали с вкусной печенкой или говядиной. Шкурку от колбасы Хуч не воспринимает как лакомство, честно говоря, он ее до сих пор никогда не видел. Я обратила внимание, что ни Альма, ни Роза фон Лапидус Грей, уважая чужую собственность, не польстились на его наполненную миску, и довольно сурово сказала:
– Похоже, милый, тебе придется пересмотреть диету, не могу же я кормить вас, сэр, отборным мясом на глазах у двух интеллигентных собак, почитающих за радость получить на завтрак кашу с запахом колбасы?
Хуч вяло чихнул.
– Ничего, – успокоила я его, берясь за телефон, – тебе не вредно поголодать.
– Алло, – завопила Ирка, – слушаю!
– Как дела?
– Хорошо, – невпопад заявила домработница, – можете не привозить белье, хозяйка в Париж усвистела.
Я быстренько отсоединилась. Так, все ясно – в доме милиция, значит, до телефонной книжки мне не добраться. Впрочем, я бы на месте тех, кто занимается расследованием,