кем-нибудь так близко. Со всей осторожностью Уинтер перекатилась в сторону и легла на спину рядом с Пирс, уставившись в пожелтевший потолок с разводами.
– Что мы имеем в итоге? – спросила Уинтер.
Пирс села на ступеньку и уперлась локтями в колени. Как будто мало того, что я буду ходить на взводе целый день без всякой надежды на скорое облегчение?! Она потерла шею: мышцы там занемели, потому что ей пришлось удерживать голову на весу, чтобы не дать ей удариться о ступени. Потом Пирс аккуратно поводила спиной из стороны в сторону.
– Похоже, все работает. Ты как?
– Хорошенько ударилась коленной чашечкой, – призналась Уинтер, отлично понимая, что Пирс, возможно, спасла ее от куда более серьезной травмы. Она с осторожностью вытянула ногу и согнула ее несколько раз. – Спасибо тебе.
– Дай-ка взглянуть, – Пирс спустилась на несколько ступенек вниз, наклонилась и обхватила обеими руками голень Уинтер.
– Подтяни штанину, чтобы я могла осмотреть колено.
– Да все в порядке, только синяк…
– Я сама решу. Возможно, потребуется сделать рентген.
– Послушай, нам же нужно делать обход…
– Господи, ты собираешься спорить со мной через каждое слово? – с раздражением сказала Пирс.
– Я лишь пытаюсь сэкономить нам время. Мы должны обойти пациентов.
– И мы их обойдем, как только проверим, что с тобой. Так что давай тяни вверх штанину.
Уинтер пришлось подчиниться: Пирс нависла над ней, и ей некуда было деться. Под коленной чашечкой у нее была ссадина сантиметров в десять, которая уже опухла. По просьбе Пирс Уинтер выпрямила ногу, наблюдая, как пальцы Пирс ощупывают ее колено. Золотые руки – во всех смыслах этого слова. Уверенные, умелые и нежные, они словно порхали над ногой, благодаря чему этот процесс, хотя по сути был медицинским осмотром, приобретал интимный оттенок. Уинтер всегда чувствовала доверие со стороны своих пациентов, а теперь сама ощущала это доверие по отношению к Пирс.
– Вот здесь больно? – спросила Пирс, ощупывая сухожилия вокруг коленного сустава.
– Нет, нормально. Я уверена, все обойдется.
Пирс подняла глаза на Уинтер и нахмурилась, отчего ее темные брови сошлись вместе.
– Ты плохой пациент.
– Мне это уже говорили. Теперь я могу встать?
– Только не спеши, – Пирс выпрямилась и протянула Уинтер руку. – И пока не опирайся полностью на эту ногу. Обопрись для начала на мое плечо.
Уинтер взяла Пирс за руку и позволила, чтобы ее повели вперед. Однако она не стала опираться на Пирс. Хватит прижиматься друг другу. Уинтер захотелось снова почувствовать себя независимой. Черта с два она позволит думать, что она не такая же умелая, как Пирс. Уинтер постепенно опиралась на ногу всем весом.
– Все в порядке.
– Хорошо.
Пирс заметила, что Уинтер избегает излишних прикосновений и списала это на обычное нежелание гетеросексуальных женщин быть слишком близко к ней, даже если им было все равно, что она лесби.