href="#n_73" type="note">[73]. Кобу арестовали в конце октября и снова отправили в ссылку в Вологду на три года.
Коба начал привыкать к своей жизни ссыльного. Он жил так же скромно, как и другие ссыльные, и был среди них по-прежнему самым бедным. По полицейской анкете, которую он заполнил в 1911 году и в которой написал, что у него нет никого, кто мог бы поехать вместе с ним в ссылку, что у него нет никаких средств к существованию и что никто из его родственников не может ему помочь[74], видно, в каком бедственном положении он находился.
В этот же самый период времени, когда он то сидел в тюрьме, то пребывал в очередной ссылке, успевая в перерывах между тюремным заключением и ссылками участвовать в партийных мероприятиях, у него, тем не менее, сложились близкие отношения с еще одной представительницей прекрасного пола – Пелагеей Георгиевной Онуфриевой, которая тоже жила в Вологодской губернии. Две почтовые открытки, выбор которых был очень символичным (на одной из них были изображены две прильнувшие друг к другу античные фигуры целующихся обнаженного мужчины и полуобнаженной женщины, в надписи под которыми говорилось про «электрическую искру», а на второй на фоне танцующих женщин-богинь или нимф было написано большими буквами слово «Афродита»), свидетельствуют о том, что отношения Сталина с этой женщиной были теплыми и шутливыми. «За мной числится Ваш поцелуй, переданный мне через Петьку. Целую Вас ответно, да не просто целую, а горррррячо (просто целовать не стоит). Иосиф»[75]. Двадцать четвертого декабря 1911 года Коба пишет шутливым тоном Пелагее письмо: «Ну-с, “скверная” Поля, я в Вологде и целуюсь с “дорогим”, “хорошим” “Петенькой”. Сидит за столом и пьет за здоровье “умной” Поли. Выпейте же и Вы за здоровье известного вам “чудака”. Иосиф»[76]. Эти несколько слов открывают неизвестную грань его личности: даже находясь в ссылке и живя в нищете, он не теряет чувства юмора и не отказывает себе в удовольствии поволочиться за прекрасным полом.
С 5 по 17 января 1912 года в Праге состоялась VI Всероссийская конференция РСДРП, на которой Кобу кооптировали в состав Центрального Комитета партии, хотя он все еще находился в ссылке в Вологде. Он стал одним из общенациональных руководителей социал-демократов. Орджоникидзе приехал к Кобе в Вологду, чтобы передать ему эту важную новость. Коба в конце февраля нелегально отправился в Баку и Тифлис, чтобы претворить в жизнь в Закавказье решения Пражской конференции[77]. С Кавказа он приехал в Москву, чтобы встретиться там с Серго Орджоникидзе. Затем – все так же нелегально – Коба прибыл в апреле в Санкт-Петербург и наладил связь с большевиками, являющимися депутатами Государственной Думы[78], поскольку он теперь контролировал их деятельность от имени Центрального Комитета партии. Он также подготовил издание первого номера газеты «Правда». Однако в конце месяца его снова арестовали и отправили по этапу в маленький городок Нарым, находящийся в Сибири, в Томской губернии. Там ему надлежало