хотел осесть на его ферме. В детстве Марк очень любил гостить у них, проводил там все свои каникулы. Затем мой отец сказал, и дядя Марка с ним согласился, что быть юристом куда лучше. Фермерское хозяйство в наше время не приносит денег. Мужчина, чья жена ждет ребенка, должен заботиться о семье. Они стояли на крыльце отеля, постукивая каблуками и стряхивая красноватый пепел в талый снег.
На нашей свадьбе шел снег, никчемный мокрый снег, словно на небе в тот день кто-то решил избавиться от залежалого товара. Теперь я понимаю, что все, что Марк когда-либо планировал после этого в жизни, портила такая вот белая слякоть.
Перезвон разносился над долиной, но даже звуки церковного колокола не зародили в моей душе желания помолиться. Рождения… венчания… смерти… Энджи родилась спустя три месяца после свадьбы. Спустя три года мы сидели в комнате, в которой помимо нас никого не было, и слушали, как врач сообщает, что у Марка не может быть детей. Во время расследования из-за этого была поднята шумиха. Как будто неспособность иметь собственного сына делает человека предрасположенным к тому, чтобы причинить вред либо убить чужих детей. Тогда это казалось просто смехотворным, но как себя поведет человек, все мечты которого пошли прахом не раз, не два, а много-много раз?
Колокольный звон умолк. Тишина долго не продержалась. Прибывшие на замену охранники решили провести проверку систем тревоги. От воя сирены вороны взмыли с верхушек деревьев. Раздалось их истошное карканье. Даже птицы сражались за наши поля. Малиновки нападали на лесных завирушек, грачи на лету клевали крылья сарычей, но никто из них не смог бы соперничать с вертолетами. Шум лопастей винтов подстегнул мои воспоминания.
Яйца были теплыми и идеально ложились в мои холодные руки. Мы поговаривали о том, чтобы отметить годовщину нашего пребывания в Велле, но время для всевозможных празднований, судя по всему, ушло навсегда. Даже несмотря на все неприятности, я собиралась приготовить суфле. Я еще не была уверена, будет ли это сюрпризом или подаянием тем, кто пережил катастрофу. Звук лопастей, рассекающих утреннее небо, заставил меня приподнять голову. Надо мной завис вертолет. Человек с видеокамерой высунулся из люка и снимал. От неожиданности я подпрыгнула. Мне пришлось ухватиться за шест, к которому была привязана веревка, на которой я сушила постиранное белье. Яйца разбились. Это я точно помнила. Через некоторое время, когда я мыла на кухне руки и вытирала губкой измазанные штаны, вошел Марк и швырнул газету на стол.
– «Чудо Велла»! Рут, ради бога, ты только посмотри на заголовок! Только посмотри!
Я оставила вырезку. Теперь она кажется маленькой и незначительной. Так часто случается с важными вещами, когда посмотришь на них с другой точки зрения.
Чудо Велла. Цветная аэросъемка. Фотография должна была быть цветной, иначе она не могла бы показать всю поразительную разницу между нашей землей и окружающей местностью. Земля молока и меда на фоне земель Содома и Гоморры.