слово. Означает «бабочка».
Что-то изменилось в ее взгляде, но она не ответила, поэтому он продолжил:
– Вы как будто не на сцене стоите, а находитесь где-то в другом месте… В воздухе, танцуете с солнцем.
Она несколько долгих секунд смотрела на него, потом ее губы растянулись в улыбке.
– Это не длится долго, – произнесла она, удивив его искренностью. – Это проходит, как и все остальное.
– Но ведь именно поэтому вы играете, правда? Даже несмотря на то, что вы при этом чувствуете себя неуютно.
Он увидел в ее глазах то самое любопытство, которое было запечатлено на лежавшей у него в кармане афише. Она чуть склонила голову набок, глаза ее блеснули:
– Мы с вами встречались раньше?
Он покачал головой:
– Меня зовут Дэниел.
– Вы студент? – поинтересовалась она, пытаясь понять, с кем имеет дело.
– Юрфак в Колумбийском.
– Юридический. А я бы подумала о поэзии. – Вдруг она перехватила взгляд дирижера, попрощавшегося с последним гостем. – Извините, мне нужно идти. Приятно было познакомиться.
Произнесла она это с оттенком сожаления, и он решился задержать ее вопросом:
– Когда вы в следующий раз будете играть?
Он снова увидел ее инстинктивное любопытство.
– У меня в мае выпускные.
Он кивнул:
– У меня тоже.
Она снова бросила взгляд на дирижера.
– Мне правда пора. У нас еще банкет.
– Ясно, – проронил он, чувствуя, что упускает свой шанс.
А потом она произнесла слова, которые изменили его жизнь:
– Я репетирую в Шапиро-холле. Может, как-нибудь там увидимся.
В рассеивающейся полутьме Дэниел взял ручку и начал писать ей письмо.
Дорогая моя В.! Похожа ли любовь на тело? Начинает ли она умирать в день своего рождения? Подобна ли она дыханию превосходства, которое ты ощущаешь, когда держишь в руках скрипку Биссолотти? Мимолетному, уносимому ветром?
Слова растекались по бумаге чернилами, небо постепенно светлело, наступал рассвет. Первые лучи застали его врасплох и ударили в глаза, когда он посмотрел на восток. Он сделал еще один глоток уже едва теплого кофе и стал смотреть, как солнце поднимается над далекими мачтами какого-то большого корабля. Наступление дня изменило его, подняло настроение. Он посмотрел на недописанное предложение и подумал: «Ей это не нужно».
Сложив исписанную бумагу, он спрятал ее в шкатулку. Потом достал чистые листы и начал заново, рассказывая жене о Квентине, о том, как они вместе лазали по камням на острове Ла-Диг, о перемене, за которой он наблюдал с того дня, когда они подняли паруса много месяцев назад. Он подписал письмо своим именем и вывел адрес на конверте. Оно будет идти до нее три недели. К тому времени они с Квентином уже достигнут Южной Африки. У нее был последний шанс присоединиться там к ним до того, как они начнут долгое плавание в Бразилию.
– Доброе