глаза, и Джеку вдруг стало жаль ее.
– Мама, мисс Бличем весьма деликатным способом пытается сообщить нам, что подумывает занять вакантное место жены приходского священника под Кембриджем, – усмехнувшись, произнес он. – Если подтвердится взаимная симпатия, которую, как ей кажется после длительной переписки со своим живущим в окрестностях Кембриджа кузеном Кристофером, испытывают обе стороны. Я верно выразился, мисс Бличем?
Девушка, облегченно вздохнув, кивнула.
– Вы собираетесь замуж, мисс Бличем? – спросила Глория.
– Вы что же, влюблены? – поинтересовалась Лилиан.
За неделю до отъезда в Англию Илейн с дочерью приехали в Киворд-Стейшн, и снова прошло два дня, прежде чем Глория преодолела собственную робость по отношению к родственникам. Тем временем Илейн утешала Гвинейру. Именно с учетом робости Глории в общении с одногодками она считала не самой плохой идеей отдать девочку на обучение на пару лет в интернат.
– Куре это тоже не повредило бы! – заметила она. Отношения Илейн с кузиной перестали быть напряженными как раз незадолго до ее отъезда в Европу. – Нет, не так, Куре это было бы в большей степени необходимо. Но, в принципе, проблема та же: воспитание принцесс, с домашними учителями и частными уроками, не идет на пользу детям. Куре заморочили голову, а Глория совсем одичала. Вполне может быть, что ей нравится среди этих погонщиков скота, лошадей и овец. Но она девочка, бабушка Гвин. И хотя бы в интересах продолжения рода наследников Киворд-Стейшн настало время, чтобы Глория осознала это.
Впрочем, до сих пор никакого особого вреда для Глории от общения с окружающими ее людьми не было. Проведя два дня с оживленной Лилиан, Глория оттаяла, и девочки отлично поладили. Они целыми днями бродили по ферме, бегали наперегонки, а вечером лежали в кровати Глории, обмениваясь тайнами, которые Лилиан выбалтывала на следующий же день.
Мисс Бличем снова не знала, куда девать глаза и насколько быстро ей следует покраснеть или побледнеть, когда девочки заговаривали о ее влюбленности.
Зато Лилиан совершенно не испытывала неловкости.
– Это так волнующе – поехать за океан, потому что любишь мужчину, которого никогда в жизни не видела, – болтала она. – Как в «Джоне Райли»! Вы знаете эту песню, мисс Бличем? Джон Райли уезжает за море на семь лет, а его любимая ждет его. Она так любит его, что готова погибнуть, если погибнет он… А когда он возвращается, она не узнает его. У вас есть фотография вашего любим… э… вашего кузена, мисс Бличем?
– Дочь барной пианистки! – решила поддразнить свою шокированную внучку Гвинейра, и теперь пришло время покраснеть Илейн. – Ведь эти песни она у тебя переняла!
До своего замужества с Тимом Илейн несколько лет играла на фортепьяно в «Лаки Хорс», заведении, сочетавшем в себе отель и паб. Она была гораздо более музыкальна, чем ее дочь, но Лилиан питала слабость к историям, рассказанным в балладах и народных песнях, которыми тогда развлекала горняков Илейн. Она любила приукрашивать их и рассказывать другим.
Илейн, решив, что пора остановить