но ужи также полезны, они не позволяют лягушкам плодиться сверх меры, – улыбнулся мужчина. – В этом мире все взаимосвязано и четко сбалансировано. Если баланс нарушается, по тем или иным причинам, и чего-то становится много, то чего-то будет меньше, а то и вообще не станет, за ним цепочка и потянется. Тогда катастрофа. Поэтому любая жизнь на земле ценная. Здесь нет ничего лишнего. Когда мы берем от природы сверх того, что нам необходимо, мы нарушаем баланс. Понял? – мужчина едва улыбнулся, прищурив ярко голубые глаза.
Юрий кивнул в знак согласия. Мужчина исчез между деревьями. Парень же вернулся к своим удочкам. Поплавки сонно покачивались на воде. Незнакомец ничем не отличался от других молодых людей, только глаза, большие и синие не вписывались в общий портрет и показались Юрию очень знакомыми. Мальчик вспомнил бледного помощника Мороза, маленького мальчика с прозрачными крыльями. У него были такие же глаза. Юрик оглянулся. Между зарослей ольхи никого не было. Мальчик вытащил корзинку и осмотрел свой улов. Рыбы было много.
– Пожалуй, хватит, – сказал про себя парень и начал сматывать удочки.
Ветка, на которой сидел Юрик, склонилась над самой дорогой. Парень закончил рвать седьмую банку вишен, когда под ним, поднимая облако пыли, с грохотом и гиканьем пронеслось несколько велосипедистов. Юрий завистливым взглядом проводил их до поворота.
Снизу кто-то резко затормозил. Густое облако пыли на некоторое время окутало всю улицу. Парень развернул листья, всматриваясь в дорогу.
– Эй, Юрик! – крикнул Иван и остановил велосипед, когда увидел, приставленную к забору, лестницу. – Мы едем на пруд купаться. Айда с нами.
Солнце жгло невыносимо и пот градом катился по спине да по вискам.
– Я бы с радостью, но не умею плавать.
– Вот еще проблему нашел, я научу тебя.
Иван жил на соседней улице, был старшим на несколько лет за Юрия и умел прекрасно плавать.
– В самом деле? – обрадовался мальчик и уже было намылился слезать, но вдруг вспомнил приказ матери.
– Нет, не могу, – сказал он и потянулся за большими сочными вишнями тройняшками. – У меня задача нарвать ведро ягод пока мать придет с работы. Она уже скоро будет, а мне еще три банки наполнить надо.
– Так мы поможем тебе, – крикнул Иван, ставя велик у забора.
Рядом затормозило еще несколько ребят.
– Что, нарвем вишен? – показал он на дерево.
– Конечно, – крикнули ребята, бросая свои машины.
Уже через полчаса полное с верхом ведро стояло на крыльце и на спелых боках черных вишен играло солнце. Толпа мальчишек, с гиканьем и улюлюканьем, изо всех сил гнала своих железных коней, оставляя за собой пылевой шлейф. Когда вылетели на горку, широкий плес пруда ослепительно блеснул под ярким полуденным солнцем. Пологий песчаный берег шевелился как муравейник, а вода у него кипела от десятков детских тел.
Для детей большой пруд бывшего колхоза был как море. Поэтому и говорили: «еду на море».
Мальчишки