Никита Голубок. По приказу начальства приехал за вами. Я подожду вас возле машины. Есть что-либо тяжелое на вынос? – спросил водитель.
– Нет, нет – спасибо. Я мигом…
Минут через десять они выехали из Сарн, трясясь по вымощенному при Польше гранитным булыжником шоссе. Потом каменная дорога несколько раз прерывалась и, наконец, закончилась. Началась грунтовка с ухабами, выбоинами и песочным месивом, трудно преодолеваемым полуторкой – она то и дело буксовала. Приходилось покидать кабину и помогать водителю разного рода подсобным материалом: валежником, сучьями и, главное, лопатой. К полудню добрались до поселка.
Встреча с начальством произошла после обеда в столовой. Николая Григорьевича встречали председатель поселкового совета Виктор Николаевич Гриб и секретарь парторганизации Иван Иванович Погорелов.
– Школа, Николай Григорьевич, вас ждет вместе с квартирой при учебном заведении. Пока придется пожить в таких условиях, а там обязательно найдем вам жилье более приличное, – казенным языком пояснил Гриб.
Его поддержал и даже несколько конкретизировал Погорелов:
– Скоро освободиться отдельный домик с огородом, дровяным сараем прямо на берегу реки. Место живописное, а пока надо поднапрячься и запустить школьный механизм. Детей много, классов оборудованных мало, школьной библиотеки совсем нет. Собираем книги поштучно у приезжих. Да и ремонт просят некоторые классы бывшей гимназии. Крыша, покрытая осиновой дранкой, совсем прохудилась. Мы вам поможем и материалами, и строителями, и деньгами…
Через день он обходил уже классы школы, нашел в бывшей гимназии проблем на порядок больше, чем их перечислял секретарь парторганизации…
За год произошли большие изменения. Переехала со всем необходимым скарбом семья. В школе появилась библиотека. Она преобразилась – дети с удовольствием стали посещать уроки без польских преподавателей. Учителями были в основном украинцы и русские. Несмотря на то что школа была с украинским языком преподавания, русский язык и литературу изучали активно.
Скоро Николая Григорьевича на педсоветах в районе стали хвалить за его старания и хватку трудоголика. Одним словом, отмечали – за труд. Вообще в предвоенные годы власть и искусство восхищались примерным трудом. И это восхищение приняло такой искренний, повальный, массовый характер, что живопись и кинематограф, газеты и журналы пели осанну трудящемуся индивиду, слагали песни и «гимны рабочему человеку». Это был какой-то романтический реализм в искусстве.
Но неожиданно на все его старания на ниве педагогики одели хомут: в середине 1940 года партийные органы пригласили директора школы, коммуниста Николая Береста в район и предложили, после длительных уговоров, принять никак не запускаемый механизм колхоза в селе Малое. Почти в приказном порядка «просили» организовать колхоз.
Секретарь райкома прямо заявил:
– Лучшей кандидатуры, Николай Григорьевич, на эту должность мы не нашли. Время суровое – мы здесь все, как на войне. Отдельный дом вам уже