он даже бравировал этой простотой, как и работой в морге, немыслимой для настоящего кошерного эльфа…
Пять минут спустя я уже сидела на полянке, заменявшей Ульву гостиную.
В руках у меня была чашка кофе, в зубах сигарета, а в голове – восхитительная легкость.
– Спасибо! – от души сказала я, отхлебнув ароматный напиток.
– Мелочи, – отмахнулся Ульв, присев на стул напротив. – Ты что-то хотела, Ани? Давно не заглядывала.
Друзей у него было немного, и я старалась забегать к нему раз в неделю-две.
Ульв почти не покидал свой морг, как он любит шутить, деля время между жизнью и смертью, то есть между цветами и трупами.
Я крепко подозревала, что это было причиной, а не следствием его изгнания. В отличие от более легковерных гномов, оборотней и драконов остроухие не пожелали жить рядом с недавними врагами. Эльфы давно заперлись в своей резервации и носа оттуда не казали, высокомерно игнорируя весь остальной мир. И всякие чудаки у них быстро становятся персонами нон-грата.
– Я поганка, – призналась я честно. – Прости, совсем забегалась.
– Ничего. – Ульв плавно повел рукой, отметая извинения. – И что привело тебя сюда?
– Мердок, – вздохнула я.
– А, дело Кукольника, – понимающе кивнул он и заправил за острое ухо светлую прядь. – Ты-то как оказалась в этом замешана?
– Не спрашивай. – Я отхлебнула еще кофе и осведомилась без обиняков: – Так что, какие новости?
Ульв еле заметно поморщился:
– Почти ничего, но кое-что любопытное есть. Минуту.
Он исчез, а я торопливо допила кофе.
Ульв вернулся очень быстро, и за ним топал мой старый знакомец зомби, лишившийся большей части одежды и пластины на груди.
– Вот, взгляни. – Эльф шевельнул пальцами, и поднятый мертвец послушно повернулся филейной частью, спустив штаны до ягодиц.
На пояснице у него чернел какой-то странный символ, похожий на корявого человечка. В духе детского «палка, палка, огуречик, вот и вышел человечек».
– Что это значит? – поинтересовалась я жадно, жалея, что не прихватила с собой блокнот.
– Понятия не имею, – ответил Ульв равнодушно. – Это уже твое дело. Вероятнее всего, какое-то заклятие. Или, может, тавро. Скажешь Мердоку, пусть зайдет вечером. Я подготовлю отчет.
Он терпеть не мог что-то обсуждать до составления письменного заключения, поэтому я оценила оказанную милость. Но не обрадовалась.
– Ну спасибо, – буркнула я. – А найдется где зарисовать?
Эльф кивнул и раздобыл откуда-то лист бумаги и ручку.
Я давно привыкла к таким небольшим чудесам, которые Ульв творил не задумываясь, походя. А ведь сколько ни старайся, не найдешь, где хранятся все эти бесчисленные бытовые мелочи!
С рисунком я управилась за каких-то пять минут.
Так, теперь быстро занести его Мердоку и бежать на прием.
– Его можно отпускать? – флегматично осведомился Ульв, когда я закончила. – Или он тебе нужен?
Я сомневалась,