козыри на стол.
– Скажем так, – начала я, тщательно подбирая слова, – у меня есть некоторые… способности, помогающие находить украденное.
Мердок сузил глаза:
– Могу я осведомиться о природе ваших способностей?
Я невесело улыбнулась и прямо посмотрела на него. Никто до сих пор этим открыто не интересовался. Коллеги кое-что подозревали, но дареному коню в зубы не смотрят, поэтому любопытством меня не изводили.
– Наследственность, – призналась я. – Тяжелая.
Мердок задумался, хотя о чем тут думать? Все равно придется работать вместе. Полковник прав: приказ есть приказ.
– Хорошо, – наконец кивнул следователь и снова откинулся на спинку кресла. – Предположим, вы можете почуять… сокровища, так вы сказали?
– Да, – нехотя признала я.
Он кивнул каким-то своим мыслям.
– Так почему, позвольте спросить, вас ранее не привлекли к этому делу?
Надо отдать ему должное. Въедлив, дотошен и невыносимо зануден – но, безусловно, умен. Сразу зацепился за несоответствие.
– Потому, что я ищу только сокровища, – повторила я терпеливо. – Не мелочи, не деньги, не людей. Только сокровища. Это понятно?
Под конец в голосе все же прорвалось раздражение, и я заставила себя глубоко вздохнуть. Мердок не виноват, и надо взять себя в руки.
– Любопытно, – чуть смягчившись, заметил он. – Следовательно, до сих пор Кукольник не подставлялся? Интересно, а что им движет?
– Поймаем – спросим, – буркнула я, отводя взгляд.
Мердок не обиделся.
– Как полагаете, Стравински, отчего он присылает вам эти посылки? Быть может, это ваш знакомый или, скажем, поклонник?
От неожиданности я чуть не упала с кресла и вытаращилась на Мердока:
– Вы с ума сошли!
Получилось излишне эмоционально, но он только скупо улыбнулся:
– Почему нет, Стравински? Вы красивая молодая девушка, вполне понятно, что у мужчины могут возникнуть к вам нежные чувства.
А взгляд серьезный и внимательный, я бы даже сказала, изучающий.
– Спасибо, конечно, – усмехнулась я, – только как-то это… мелодраматично.
Хотя такой вариант, признаю, нравится мне больше, чем подозрение в соучастии.
– Если у вас имеются иные версии – излагайте, – благодушно разрешил следователь. – Кстати, хотите чая? Кофе?
– Нет, спасибо, – отказалась я вежливо. А, ладно, наглеть так наглеть! – Но я бы закурила. – И добавила поспешно: – Если вы не против!
Мердок тяжко вздохнул, однако лекцию о вреде курения читать не стал. Только поднялся, распахнул форточку, выдал мне в качестве пепельницы блюдце и лишь тогда разрешил:
– Можете курить, Стравински.
На мгновение мне захотелось попросить его называть меня по имени, но я не рискнула. Еще вообразит, что я с ним заигрываю!
Отогнав дурацкую мысль, я вынула сигареты.
– Итак, жду ваших соображений, домовой, – напомнил Мердок, вежливо дождавшись, пока я закурю.
Надо же, я