Я просто наслаждался такою близостью, наслаждался чувствами, душевным комфортом, и исходящей от себя же благодарностью. И, мне казалось, что Лиза это почувствовала.
– Спасибо тебе, милый, – тихо сказала она. – Я и не сомневалась.
Мы понимали друг друга, и она мне становилась еще дороже. Единственный человек в этом мире, который мне доверял безгранично. Я просто не мог ответить иначе.
Вскоре мы уже выехали на голубой Тойоте, и двигались к центру. Я как всегда крутил головой по сторонам. Напротив полицейского участка был маленький, но приятный парк. Деревья давали изумительную тень, а в центре был даже маленький фонтанчик, хоть и без воды. Я вышел, пока Лиза парковала машину. Совсем недалеко, пацан лет десяти, пытался обломать ветку прекрасного куста, с ярко-желтыми цветами. Ему это уже почти удалось, но тут появился я.
– Дорогой ты мой, ему же больно, – я присел на корточки. – Зачем ты ломаешь такую красоту?
– А не пошел бы ты? – услышал я в ответ. – Вон идет мой батя, смывайся быстрее, пока не получил.
Я повернулся и увидел подходящего к нам громадного верзилу.
– Эй, – обратился он ко мне, – это – мой сын. Что тебе от него надо?
Я поднялся, и посмотрел ему в лицо. – Я просто попросил, чтобы он не ломал куст.
– А тебе какое дело? Ты что, садовник?
– Нет, но ему же больно.
– Кому? – не понял тот.
– Кусту, конечно. Если бы вам ломали руку или ногу, как бы вы себя чувствовали?
Верзила удивленно посмотрел сначала мне в лицо, потом по сторонам, и взял меня за грудки.
– Руку сломаю тебе я, а ты мне скажешь, что ты почувствуешь, – нагло сказал он.
– Вы не правы. – Я без страха смотрел ему в лицо, не отводя глаз. – К тому же, ваш сын смотрит на вас.
Я почувствовал удар, и из одного глаза посыпались искры. – Джон! – услышал я голос Лизы, и перед тем, как упасть, заметил бегущих к нам полицейских. Верзила бы успел сбежать, но он был с сыном. Его скрутили и повели в участок. Лиза прикладывала мне что-то холодное к глазу, он пульсировал, и раздувался. – Что ты сделал?
– Ничего, милая, просто попросил пацана не ломать ту красивую бедную ветку.
– Боже, Джон, тебя нельзя оставить ни на секунду.
– Разве я был не прав? Ей же больно.
– Прав, Джон, прав, но теперь больно уже тебе.
– Зато я ее спас. Он не успел сломать ее. Мой глаз стоит этого.
Рядом стоял полицейский и наблюдал. – Нужна скорая, мисс?
– Нет, что вы! – ответил я за Лизу, – из-за таких пустяков поднимать людей? На дорогах пробки, причем стоит такая жара.
– Не обращайте на него внимания, – вступила Лиза, – сейчас мы придем в отделение.
– Ничего, я подожду.
Я встал на ноги. Голова немного кружилась, но глаз перестал пухнуть.
– Будет синяк, – просто сказал я. – Идемте. Я уже в порядке.
Лиза взяла меня под руку, и мы пошли в отделение. Не знаю, когда она успела, и сколько