Александр Иванченко

Полет души. Поэмы и стихотворения


Скачать книгу

оскал.

      Непреступны казались высоты:

      Не хватало усилий пехоты —

      Основательно враг укреплял,

      Их границею рейх представлял.

      Да, бесспорно, прорыв затянулся

      И, матросов бросок захлебнулся:

      Склон, когда-то белевший снегами,

      Весь покрылся в бушлатах телами.

      И после долгой передышки,

      Под Курском «синяки» и «шишки» —

      Фашистам преподан урок —

      Удару с юга пришел срок.

      (Коль рифма выдержит экспромта)

      Прорыв намечен Миус-фронта,

      Где враг полгода отдыхал

      И тмина аромат вдыхал,

      На, чудом уцелев в те дни,

      Клочках не выжженной земли.

      Она потомков будет ждать,

      Чтобы на Троицу услаждать.

      И вновь форсировать Миус

      Алеше доведется. Только ус

      Подергивался знаком беспокойства,

      Не допускал агонии расстройства.

      С этапа весточку послал,

      Но может статься, опоздал:

      Фронт перекрыл пути, дороги,

      Придав родным еще тревоги.

      Знакомые до боли в сердце

      Все до войны изъезжены места:

      «Кривой» стартер в фанерной дверке

      И шум ведущего моста.

      Пересекали балку трубы

      Нефтепроводов в три ряда:

      Разрывов острые зарубы

      И нефти через край пруда.

      В дни довоенных пятилеток

      На АМО грузы доставлял;

      Жалея слабых малолеток,

      Плечо под трубы подставлял.

      Отсюда нефтепровод «Грозный – …»

      На юг проходит по селу,

      Где коммунистом в гурт колхозный

      Парторгом выбрали к сему.

      Село Марьяновкой зовется,

      И, как живут там мать, отец?

      И скоро-ли в семью вернется —

      Настанет все ж войне конец?!

      Что пуля – дурра бессердечна,

      О том риторика извечна:

      Презрен тот будет – «самострел» —

      Душе устроивший расстрел.

      Навстречу смерти – не фурор,

      Смывая кровушкой позор,

      Телами гати наводили —

      С них конвоиры не сводили

      Через прицелы зорких глаз,

      И – это горькой правды сказ.

      Естествен был судьбы отбор —

      По душам не звонил собор.

      Моих сказаний шел герой

      По терниям – дерзил порой,

      Рискнув не только головой —

      Остаться в небытие с молвой.

      И пуще смерти эта мысль,

      И от позора не спастись:

      Над телом бездыханным враг

      Поднимет если в крови флаг;

      Родные если не узнают

      И черным словом поминают?

      Перед тобою, мать, вина —

      Прости папаша-старина.

      Тяжелым испытаньем стал

      Среди равнины «пьедестал» —

      Трехсотметровый рейх-дозор,

      Здесь круговой имел обзор.

      Саур-могила – высота,

      Взять сходу было неспроста.

      Судьба с инкогнито конца:

      Могилой братской для бойца

      Она