торжественно объяснил старик. – Мой любимый камень. Его много здесь, целые залежи. Будь благословен тот день, когда моему прадеду пришло в голову вырубить в его толще помещение для своих опытов! (Вырубал, конечно, не он – рабы-нурриши, которых он выпросил у племени и заставил работать на себя, вместо того чтобы умертвить.) Чтобы его разбудить, потребовались усилия множества стихийных душ – травы, деревьев, подземных источников. Что за игрища, верно, устраивал этот народец, вдохновленный хитростью моего прадеда! Жаль, я не мог этого видеть, еще не будучи рожденным. Разбуженная душа лабрадора глубока, как бездонная пропасть, и высока, как звезды. Он до смерти предан мне, этот камушек. Он дает мне силу. Вернее, увеличивает собственную мою силу во много раз.
Вьюхо наклонился над мальчиком и вперил в него глаза, вновь ставшие острыми и пронзительными.
– Встань! – неожиданно приказал он.
– Зачем? – удивился Дью.
– Встань! Повелеваю тебе!!!
Сын Огдая почувствовал, что его так и тянет подняться. Он едва не вскочил, словно послушный раб или малый ребенок. Ему вспомнилось, как мать, Грунн Осенняя Буря, гневно сверкнув глазами, отшвырнула плеть после второго удара. Побелев от напряжения, Дью остался на месте.
– Но я не могу, – пробормотал он, как мог жалобно. – Меня слушаются только шея и руки…
Вьюхо взглянул на него с подозрением, затем покивал головой.
– Да-да. Мой яд хорошо действует. Если б не он, ты сейчас вскочил бы, как верная собачонка на зов хозяина.
Дью благоразумно промолчал. Повернув голову, он уткнулся лицом в камень стола, так как глаза устали от бликов. Заметив это, старик горделиво усмехнулся.
– Да, хорошо светят мои хрустали! Не хуже солнца. С самой кропотливой работой могут справиться мои старческие зрачки под их светом. Посмотри, как оно получилось!
Он бросил на грудь мальчика новенькое ожерелье. Камни внушительно ударили по ребрам, и Дью вздрогнул.
– Смотри, смотри! Любуйся.
Мальчик дотронулся до прохладных камней, заигравших под его пальцами. Вьюхо склонился над ним, показывая и объясняя усталым ласковым голосом:
– Вот твой камень, Дью, камень неистовых и отважных – рубин. Ты будешь носить ожерелье так, чтобы он всегда находился в ямке у основания горла. Тогда твое мужество и твой воинственный дух никогда не иссякнут. Люди говорят, что это застывшая кровь драконов, пролитая ими в жестоких схватках друг с другом на заре времен. Глупцы! Камни намного древнее драконов, и кровь не может застывать кристаллами. Если на пирушке тебя обнесут вином, погляди на рубин – и ты захмелеешь от одного его вида и станешь веселее прочих. Рядом с ним изумруд, к которому мне нельзя прикасаться. Зеленые неженки не слишком ладят с рубинами, им не по нутру страсти, что пробуждают алые камушки в людях. Но я поставил между ними алмаз, видишь? И все остальные камни перемежаются стражниками-алмазами. Ожерелье от дюжины алмазов стало больше в два раза и свободно налезет теперь на твою шейку…
Старик склонялся всё ниже, бормотание