в глазах: они имели подобие зрачков и оттого казались живыми.
– Эй, ты! – громко крикнул сын Огдая, чтобы звуками собственного голоса взбодрить себя и прогнать холодок страха. – Это ты разговариваешь со мной, гранитная кукла?!
Он почувствовал живое тепло за спиной: Найя придвинулась ближе, стараясь унять дрожь и не стучать зубами.
– Это… я… – пророкотал каменный старик.
При этом губы его, на которые Дью смотрел очень внимательно, не шевельнулись. Казалось, говорит кто-то спрятавшийся в чреве статуи.
– А кто ты такой?! – снова крикнул мальчик. – Если ты прячешься за этой каменной глыбой, то лучше выходи! Так нам будет удобнее разговаривать.
– Я… не прячусь. Я перед тобой.
– Кто ты? – повторил Дью, на этот раз тише, так как изваяние не делало никаких угрожающих движений и холодок страха под сердцем рассосался.
– Я… Бохоу.
– Бохоу? – переспросил мальчик. – Никогда о таком не слышал. А ты? – обернулся он к девушке. – Ты слыхала когда-нибудь это имя?
Найя кивнула. Ей удалось справиться со спазмом в гортани и выдавить:
– Я слышала о Бохоу. Так звали знаменитого знахаря, отца Вьюхо. Он умер очень давно, когда меня еще не было.
– Ты хочешь сказать, ты отец Вьюхо? – Дью вновь повернулся к статуе и сурово нахмурился.
– Да… – откликнулся резной камень.
– Но ведь ты давно умер!
– Умер… для всех вас…
Сын Огдая осветил его факелом с головы до ног.
– Пожалуй, ты не врешь, – заключил он. – Ты и впрямь смахиваешь на своего сыночка. А этот? – он махнул в сторону первого изваяния. – Надо понимать, его дедушка?
– Да… Это мой отец, Бошши…
– Он не такой разговорчивый, как ты! – хмыкнул мальчик.
– Он не может говорить… Он стал каменным полностью… Весь…
– А ты, выходит, не полностью?
– Приложи ухо… к запястью… Послушай…
Дью с готовностью привстал на цыпочки и прижался ухом к огромной холодной руке, висевшей вдоль каменного тела.
– Ого! – удивился он. – Кажется, у тебя есть сердце! И оно бьется. Правда, еле-еле.
Найя, чье любопытство превозмогло страх, проделала то же самое.
– Бьется! – прозвенел изумленный голосок. – В холодном камне бьется что-то живое!..
– Сердце… – подтвердил Бохоу. – Когда-нибудь оно перестанет биться… И я стану таким же, как Бошши, отец… Как дед, Вохобато…
– А что с вами случилось? – поинтересовался Дью. Чтобы смотреть каменному собеседнику в лицо, приходилось задирать подбородок, и оттого в голосе против воли проскальзывали запальчивые и дерзкие нотки. – Наверное, это проделки Вьюхо, мерзкого твоего сыночка?!
– Вьюхо, мой сын… ни при чем. Мой дед, Вохобато… когда-то давно нашел вблизи от селения залежи самоцветных камней… Он шлифовал их… постигал их тайны. Приучил стихийные души скал и земли помогать ему… Чтобы никто не мешал, наложил строгий запрет