сословия. В последние десятилетия традиции всё чаще нарушаются. Многие из них отошли в разряд архаизмов ещё лет сто назад. Только ханжи и глупцы из таких мелочей трагедии делают. Тётка Пламена родила детей без чародейных способностей и нисколько не переживала по этому поводу. Она решала на нашей улице стандартные задачи Яги. Лечила тех, кто игнорировал обычную медицину, в том числе и мою бабушку от болей в спине (со всеми прочими хворями бабка ходила к Численному доктору), проводила обряды (нас с Милорадом она нарекала) и давала кучу бесплатных советов, когда выходила по вечерам во двор покурить и полузгать семечки. Она только гадать никогда не соглашалась. Говорила, что не верит в такую ерунду, да если б и верила, то не стала. Людям совершенно необязательно знать своё будущее.
– Радмилка боится.
– А ты?
– Ещё не знаю. Я сегодня плохо соображаю. Ночью последний посетитель от Владимира ушёл в четвёртом часу. В девять я уже как приличная объявилась в Академии. Сейчас опять всю ночь работать, не опуская попы. Завтра выходной. Народу понаберётся.
– Сама хотела поменяться. Вчера же не твоя смена…
– Ну да. Мы с Радмилкой завтра на гуляния собираемся. Мне нравится, как на Выставке равноденствие отмечают. Отоспаться бы только.
– Днём отоспишься. Я вечером с вами.
Глава II
Харчевня «У Владимира» – заведение довольно милое. Вернее, уютное. Слово «милый» на меня тоску навевает. Мебель из сосны, малиновые скатерти, тяжёлые бордовые портьеры. Всё бы совсем хорошо, но ведь имеются ещё и посетители. Есть же люди общительные и человеколюбивые. Почему я к ним не отношусь?
Каждому необходимо иногда пребывать в одиночестве. Чтобы мысли привести в порядок, посидеть в тишине, освободить голову от чужих проблем. Я – так вообще из тех, кому одиночество требуется отнюдь не в гомеопатических дозах. А в общежитии погрузиться в тишину получается крайне редко. Полнолуние – и то чаще. Вот и бесит меня стройный гул человеческих голосов.
Хотя везде есть исключения. Иногда к Владимиру приходят просто замечательные люди. Накормить их вкусно – одно удовольствие. И дело не в чаевых (в них тоже, конечно), просто мы на уровне интуиции чувствуем, от кого исходит добро, а от кого – дрянь всякая.
Так как я не из тех официанток, кто способен на мелкие пакости, то моё субъективное отношение к захожим добрым молодцам и красным девицам выражается лишь в скорости выполнения заказа. Работала одно время у Владимира одна не одарённая интеллектом особа. Тем, кто ей не нравился, она в суп плевала. Я думаю, такая примитивная месть является следствием явных проблем с психикой и показателем совершеннейшей пустоты черепной коробки. Хозяин однажды получил возможность лицезреть этот подвиг. Настолько изощрённого мата я не слышала ни до, ни после того сумасшедшего дня. Владимир гнал визжащую дурочку по окрестным переулкам до самой подземки, где она перескочила через турникет и скрылась в толпе. Во время погони хозяин размахивал шваброй и несколько раз врезал своей бывшей работнице.
Так