ушёл на фронт и погиб. Зато её всю жизнь любили самые красивые, самые талантливые.
Эта «бестолковая актёрка», как любя называли Веру братья, эта «лапша маринованная», прозвище, данное её крёстным отцом в кинематографе Я. А. Протазановым, была совсем не так проста, неотразимо талантлива и обаятельна. Недаром ей удалось покорить сердце и не на время, на всю жизнь, такого красавца и аристократа, как Юрий Завадский. По окончании в 1924 году студии при театре имени Вахтангова Марецкая без успеха показалась в Камерном и Малом, сама не откликнулась на приглашение в театр Мейерхольда, а пришла к Завадскому и с его коллективом, меняющим название, статус, город приписки, проработала более полувека. Возможно, боясь того, что актриса станет пленницей типажа и одного амплуа, Завадский не хотел, чтобы она снималась. Но Протазанов и Барнет сумели уговорить, благодаря чему экран сохранил юную (всего 19 лет) Марецкую в лирико-комедийных ролях деревенских девушек – милых, смешных, прелестно-неуклюжих. Комедия, дающая простор острохарактерной проработке роли, стала её фирменным жанром в 20-е годы. Судя по тому что актрису можно увидеть даже не в эпизодах, а на переднем плане массовых сцен, сниматься нравилось, хотелось и не только в комедиях. «Земля в плену», «Живой труп», «Стыдно сказать». В 1929 году был поставлен фильм «Сто двадцать тысяч в год». Речь шла не о 120 тысячах рублей, а о 120 тысячах метров материи, которые из-за неправильных расчётов ежегодно теряла текстильная фабрика. Производственная картина, отвечающая злобе дня. Режим экономии, вредительство старых спецов, их конфликт с молодыми инженерами, а снято в жанре комедии. Вся интрига строилась на технологическом недоразумении – ошибке измерительной линейки, неисправности медицинского термометра. Марецкая играла роль девушки-конструктора, борющейся на два фронта: на трудовом – со спецом-вредителем и на бытовом – с соседями-мещанами. Простая, упорная, трудолюбивая, она, конечно, побеждала и на фабрике, и дома. Так же, как и молодая актриса-выдвиженка в комедии «Мировое имя», рассказывающей о борьбе на киностудии мелкобуржуазного кино для нэпмановского зрителя и нового кино для комсомольской аудитории. И здесь героиня Марецкой – обаятельная и победительная, смешная и положительная. Жаль, что эти фильмы время не пощадило. Спасибо, что остались лучшие – «Закройщик из Торжка» и «Дом на Трубной».
Исправить ошибку брался молодой инженер, роль которого в сценарии была написана адресно – на Игоря Ильинского. А в фильме её сыграла Марецкая, пользуясь лирико-комедийными красками. Та лёгкость, с какой героя поменяли на героиню, свидетельствует о том, что для авторов куда важнее характера была сюжетная коллизия производственной путаницы, с которой должен был разобраться инженер,– неважно, мужчина или женщина. Тем более что поначалу в ней мало женского: кое-как одета, смешные круглые очки, нелепая кепка на голове.
Мерилом успеха и славы для Марецкой были не звания, не сталинские премии. Как-то уже в конце 50-х она зашла в магазин