ва-банк. Я решил, что если они будут знать, что я их не боюсь и могу обратиться в суд, то, может, призадумаются, стоит ли затевать провокацию в отношении меня.
В Венгрии Габору довелось пройти хорошую школу подпольной работы. Поэтому ему удалось провести шпиков. Войдя в известный ему бар, писатель вышел через заднюю дверь, пересёк внутренний дворик и осторожно выглянул из-за угла. Он заметил двух человек в припаркованной у тротуара машине, один из которых уже больше часа водил его по улицам. – Кажется, это был автомобиль марки додж, у одного моего соседа была похожая машина. Кажется модель Wayfarer красного или розового цвета. А может кораллового – там было мало света. Я сумел подойти к ним достаточно близко. Двое в автомобиле не подозревали о моем присутствии, они даже не смотрели в мою сторону. И тут я сообразил, что разговор ведётся по-русски! Исмаилов заинтересованно хмыкнул и покачал головой. – Странно. – Меня тоже это озадачило. Я так растерялся, что не понял ни слова из их разговора. Я вытащил блокнот и записал номер машины. Тут один из них заметил меня и хлопнул напарника по плечу, машина с визгом рванула с места и умчалась прочь. – Тебе удалось что-то выяснить? – Машина арендована на имя некоего дантиста Томаса Делби. Мне не удалось найти такого человека. – Как выглядели те двое? Габор дал подробное описание карауливших его мужчин. Странно, но оно вполне подошло бы парочке типов из морской контрразведки, что недавно навестила Исмаилова. Впрочем, Габор сам признал, что всё происходило вечером, и место было не слишком хорошо освещено.
Игорь снова взглянул на мужчину на пристани, тот уже уселся на скамейку с купленной газетой в руках. Заподозрить в нём шпика можно было лишь с большой натяжкой. Хотя был момент, когда Исмаилов тоже почувствовал на себе внимательный изучающий взгляд. Габор же был уверен, что стал объектом охоты. – Теперь ты понимаешь, почему я ношу пистолет? У меня плохой опыт общения с секретной полицией. В прошлый раз в Будапеште меня едва не убили нацисты. Тогда меня спасло лишь чудо. На этот раз я намерен постоять за себя. – Ты уже говорил со своим адвокатом? Габор раздражённо повёл плечом: – Мой адвокат тоже считает, что я напрасно волнуюсь. Он поддержал моё намерение уехать; сказал, что на лоне девственной природы, вдали от всех переживаний моя нервная система быстро восстановится, и мир перестанет казаться мне сплошным набором угроз. А ещё он порекомендовал мне хорошего психоаналитика. Только полагаю, что он просто постеснялся сразу направить меня к психиатру. Похоже, он считает меня параноиком. – Вряд ли он так думает, – не согласился Игорь. – Просто он желает тебе добра.
Джордж, странно усмехнулся. – Как говориться, если ты не параноик, это ещё не означает, что за тобой не следят. И наоборот.
Они пожали руки. Игорь повернулся и зашагал к трапу. Неожиданно Габор догнал его и обнял. Прежде у них так было не принято…
– Ты мой единственный настоящий друг – грустно крикнул Габор, когда паром отвалил от причальной стенки.
Игорь