Осчастливишь меня кратким визитом, навешаешь лапши на уши и побежишь дальше, за кефиром для мужа? А потом в уютном семейном гнездышке будешь эту же лапшу вешать своему мужу. Так и будешь бегать и врать то здесь, то там, пока не изоврешься до донышка. И не будет той Вики, которую я любил: нежной, светлой, радостной, как ребенок, моей прекрасной ведьмы с «певучими глазами», – он замолчал, так и не взглянув на нее.
– «Не жалею, не зову, не плачу»… – усмехнулась Вика, вставая. – Ты уже обо мне в прошедшем времени говоришь. Сиди, не провожай! Долгие проводы – лишние слезы.
И слезы, с трудом сдерживаемые на кухне, полились в лифте. Вика смотрела в зеркало и видела, как они текут по щекам и исчезают в шарфе. Она их не вытирала, так и шла по переулкам. А потом потрогала – лицо сухое. Наверно, сами высохли на ветру.
Началась другая жизнь. Без Алика, без вечеринок с веселыми, безалаберными друзьями, без посиделок в ресторане ЦДЛ и без ночных поездок в Архангельское. Звонили приятельницы и подруги: «Когда увидимся? Столько накопилось новостей!» Она отговаривалась делами. Томка была на съемках и вернуться должна лишь к Новому году. Так что рассказать было некому. А так хотелось пожаловаться, выплакаться, может, и легче бы стало! Но нельзя никому, кроме Томки. Приходилось жить с этим и плакать про себя. Приходилось улыбаться и делать вид, что она счастлива этой тихой спокойной жизнью с детским смехом и любимым Стасом.
Недели через три после возвращения он устроил ей сюрприз – пришла отправленная грузом машина. Надо ехать получать и оформлять кучу бумаг. Один он и не представляет, как за это взяться. Вика изумилась, какая машина? Красная, как Вика когда-то мечтала. Выбирал не он, а его американские коллеги, он только просил, чтобы была красного цвета и красивая. Называется форд-«мустанг».
– Ничего себе! Стас, ты сошел с ума! Это же немыслимых денег стоит, да еще перевозка!
– Викусь, денег было много. И лекции, и несколько статей… Мне в нашем консульстве посоветовали машину привезти. Когда официально работаешь, пошлину не платишь. А то твоей «ласточке» пять лет – надоело чинить. Честно говоря, мне так хотелось тебя порадовать! Хотя бы красной машиной. Не очень тебе повезло с мужем. Хотел всю свою жизнь посвятить любимой, а ничего не получается. Так мало времени уделяю тебе, прости, Викуль.
– Стас – ты гений, а все равно дурачок. Ты самый лучший муж на свете. Вот уж мне повезло так повезло!
Увидев машину, Вика на несколько дней забыла о своих горестях. Это была не машина, а мечта! Такие, наверное, у американских звезд бывают.
– Бедная «ласточка»! – смеялась Вика. – По сравнению с моей американочкой она похожа на старую детскую тележку!
Вика наслаждалась красотой и удобством новой машины. Долетала до Зеленограда за двадцать минут. Стас волновался, умолял Вику быть осторожнее. Она только смеялась, не может же спортивный «мустанг» тащиться, как старые «Жигули». Вика теперь часто ездила в Зеленоград. Ходила со Стасом в гости и на банкеты, то кто-то защитился, то получил звание. Последние два года она редко бывала с ним на подобных мероприятиях, некогда было. А теперь время появилось. Времени было