Позже у них поменяется и начальник училища. На место старого доброго и в тоже время строгого генерала придёт подобный ротному круглолицый, к тому же и обрюзгший полковник Теонов с таким же желанием, как и у нового ротного, дорасти до больших звёзд любыми средствами. Не будет у них ни в кости, ни тем более в крови той высокородной офицерской сущности и выправки, как у первых командиров Жени.
– Ротный говорил, поедем в маленький посёлок на берегу Тихого океана, – перед самым отъездом частично просветил Евгения замкомвзвода.
Но толком никто ничего так и не узнал.
До места стажировки они добирались трое суток в обычном пассажирском поезде. От нечего делать резались в карты. Серёга Гребенюк познакомился с девчонкой из соседнего купе и всю дорогу целовался с ней в тамбуре, откуда возвращался с взлохмаченной головою.
Друзья тактично помалкивали, обмениваясь между собой понимающими взглядами. Старшина и новый командир роты прошлись по вагонам. Увидев карты в руках курсантов, старшина сделал страшное лицо и за спиной ротного обхватил свою голову руками.
Но тот лишь усмехнулся.
– Пусть играют – чем бы дитя ни тешилось, лишь бы водки не просило.
Другие взвода вышли из состава перед ними. Они ехали дольше всех. Из поезда сошли на рассвете. Вдалеке насколько хватало глаз, лежало тёмно-серое водное пространство. Жене доводилось видеть Чёрное море, Балтийское. Волны этих морей тоже могут быть грозными особенно в минуты шторма. Но величественная природа близкого океана поразила его. Колыхавшаяся свинцовая гладь лежала перед ними. Скалистые берега, скудная растительность, пронизывающий насквозь ветер – всё говорило о бренности человеческого существования. Сам человек в мыслях представал песчинкой перед всемогущей стихией, которая и без шторма была грозной и безбрежной.
На железнодорожную станцию, а точнее к крошечному покосившемуся домику, возле которого заканчивались рельсы, подъехал покрытый тентом новый ГАЗ – 66. До штаба дивизии ехали, взбираясь по серпантину на крутых склонах сопок. Дорога была грунтовая и каменистая, за автомобилем поднимался высокий столб пыли, и песчинки забирались за воротники шинелей, противно скрипели на зубах. Когда пыль оседала, можно было увидеть горбившиеся холмы, терявшиеся в облаках.
Дорога резко пошла вниз, они спустились в долину и подъехали к одноэтажному зданию из белого кирпича, обнесённому бетонным забором.
Курсантов взвода распределили по частям. Четверо друзей попали в один полк. Они поселились в приземистое и довольно мрачное строение. Выцветшая табличка над входом скупо гласила: «Офицерское общежитие».
Жителями поселка, куда их забросила судьба и, где стояла часть, были семьи офицеров и прапорщиков, а также высланные изо всех уголков страны граждане за соответствующее поведение. Поводы для высылки были самые разнообразные от политических до криминальных.
На второй вечер