«кадров» по головам (все тридцать две подчинённые мне души, как ни странно, на месте) и начинаю рассказывать, что ожидает нашу группу на этой неделе. Обрисовываю новые задачи, разбиваю людей на команды с точки зрения эффективности взаимодействия. Кто-то старательно чирикает карандашом в блокноте, кто-то стучит пальцем по клавиатуре «планшетника». Кто-то глубокомысленно кивает, кто-то делает вид, что слушает – в общем, всё как всегда, за исключением одного: на стуле в первом ряду приткнулась «балерина».
Закончив предварительную часть, я уступаю место Вадиму. Шевелёв откашливается, делает лицо первого заместителя очень большого начальника и рапортует о готовности тестовых образцов плат микропроцессоров, после чего поднимает на меня искательный взгляд, в котором я читаю: «Кто представит людям Павлову?» Вот тут-то я и выступаю вперёд.
– Коллеги, – сую руки в карманы брюк, – как многие из вас уже знают, у меня появился ещё один заместитель. Наталья Борисовна, не могли бы вы показаться сотрудникам?
Сообразив, что за первой переменой блюд (моё выступление и отчёт Вадима) последует очередь десерта (роль которого сейчас отводится ей), Павлова вгрызается в свои вишенки-губки. Встаёт со стула, кивает сотрудникам и собирается снова нырнуть в спасительный ряд кресел.
– Нет, нет, идите сюда, к нам, – с наигранным дружелюбием предлагаю я и показываю подбородком на место справа от себя. – Расскажите о себе. А мы с удовольствием вас послушаем.
Пока Павлова со скоростью улитки ползёт в «круг почёта», я ретируюсь и с удовольствием усаживаюсь на ещё тёплом после неё стуле.
– Хорошо, – несчастная жертва собственного самолюбия (ага, я ещё не забыл её нахальные требования, выдвинутые мне на собеседовании!) обводит любопытные лица моих сотрудников блестящими голубыми глазками, косится на свои нелепые кеды и встряхивает головой.
– Клёвые ножки, – звучит позади меня игривый шёпоток одного из обормотов.
– Точно, – вторит ему второй балбес, – я бы ей вдул.
Пауза. После чего позади раздаётся сдавленное хихиканье. Павлова вытягивает шею, пытаясь расслышать ремарку. Вадим бледнеет. Я вытягиваю руку назад, за спинку стула, на котором сижу, складываю кулак, и идиотские смешки стихают.
– Простите, Александр Владимирович, – откашлявшись, шепчет мне обормот справа.
– Мы вас слушаем, Наталья Борисовна, – милостиво произношу я, вальяжно закидываю ногу на ногу и возвращаю руку на колено. Кинув на меня быстрый, изучающий взгляд, Павлова тяжко вздыхает и вдруг преображается: вытягивается в струнку, одним ловким движением засучивает манжеты на ручках и суёт ладони в карман брюк, практически точно воспроизведя мою позу.
«А она вообще-то ничего, – с удивлением отмечаю я, – не Бог весть, конечно, но – ничего… По крайней мере, людям не стыдно показывать».
– Павлова Наташа. Ко мне можно на «ты». Мне двадцать восемь.