требует жертв. Если наши работники увидят, что там произошло, то тогда сразу сколько разбегутся и на работе останется два человека: я да ты, секретарша не в счет, она не человек.
– Семеныч, если бы я знал, то вернулся бы с похорон во время, но вы меня не предупредили. Да и что я могу знать о таком предприятии? Я всего лишь третий день на работе, – признался я.
– Вот, малыш, запомни меня, старика. Я стараюсь, и буду стараться прикрывать твою задницу. Так что имей виду, ты мне уже многим обязан, – старик перешел на шепот.
– Семеныч, я вас прекрасно понимаю, и без вас мне и дня здесь не протянуть. Я молод, я беден, я обеими руками за ваши проекты. Я уверен, что мы сработаемся, и я с гордостью могу назвать вас наставником, – говорил я, а Семеныч сиял от удовольствия. Вот и хорошо, я ловко скормил старику свою уловку. Теперь мы с ним будем вместе, и он все сделает ради меня.
– Мне нужно немного поспать, а ты иди, бери свою Хелен. Пускай она водит тебя по лабораториям. Тебе нужно немного поработать над безопасностью «машины времени». Ты молод, умен, что-нибудь придумаешь. Пользуйся Хелен как компьютером. она и так совершеннейший процессор, у нее сколько знаний! Только нужно правильно поставить вопрос, а не заглядывать под юбку, – улыбаясь своей шутке сказал старик и упал, засыпая, на мой диван в кабинете. Еще секунда, и дикий храп заполнил весь мой кабинет.
– Нет, я здесь долго не выдержу, – сказал я сам себе, – Хелен, за мной, нет, верней вперед, веди меня в лабораторию времени.
– Шеф, я здесь не кричи, – тихо и спокойно сказала Хелен, – идемте за мной, – и, взяв меня за руку, она потащила мен полутемным коридором.
– А что произошло с освещением? – спросил я.
– Я веду вас кротчайшей дорогой, так мы сэкономим кучу времени, – ответила Хелен, ни на минуту не останавливаясь.
Я шел за ней, как мальчик за воспитательницей, и во мне немного заиграло детство. Моя рука сама потянулась и провела по ее бедру. Никакой реакции, потом я потрогал упругие ноги, и мне показалось, что я таки трогаю настоящую женщину. Кажа и ее тепло были, как настоящие. И нет в этом ничего искусственного.
– Из чего ты сделана? – спросил я напрямик.
– Сер, что вы имеете ввиду? —не понимая переспросила Хелен.
– Кажа, кости и мясо есть на тебе?
– Вы такое говорите, и зачем вы это меня трогаете? Наверное, это неправильно. Ваше лицо покраснело, вы, что, возбудились, – Хелен пыталась понять мое поведение.
– Хелен, – остановил я ее, – вам никто не говорил, что вы прекрасны? Но почему вы не человек, почему у вас не все есть? Я бы…
Здесь я не выдержал, и заключил ее в свои объятия. Она была самая настоящая. Она пахла как то приятней остальных женщин, ее кожа была гладкой и не ежилась, когда я по ее голому телу проводил рукой. Мне нравилось гладить ее. Моя рука скользнула по ее груди. Вот, класс! У нее есть грудь, настоящая, третьего размера, как