других участников договора. То есть, наше с тобой порицание.
– А что – этого мало? К тому же поговорю с ней и заручусь ее поддержкой, перед тем, как разрешить отчуждение ее доли.
4
Виталий только теперь начал понимать, за какое трудное, невозможное дело он взялся. Завод его стоял уже полмесяца. За это время уволилось более семидесяти процентов работников. Виталий терял ценные кадры. И деньги. Мало того, что не было поступлений, так имеющиеся активы уходили на выплату неустоек и выходные пособия.
Перед остановкой производственных линий было проведено общезаводское собрание. Виталий вспоминает то собрание с досадой, с чувством, сродни тому, что мы ощущаем, услышав несправедливую брань в свой адрес. Он представлял, что работники будут недовольны. Но такого шквального протеста он не ожидал. А начиналось все вроде бы спокойно.
Виталий взошел на трибуну и бросил взгляд на переполненный зал. Такой посещаемости собраний не знала, пожалуй, вся отечественная история. Люди стояли в проходах, сидели на подоконниках, на подлокотниках сидений, на собранных со всех кабинетов стульях. И все с великим вниманием устремили на него свои взоры.
Виталию стало не по себе. Весь коллектив завода затаил дыхание. Все уже знали, что собирается объявить им директор. Завод стоял к тому моменту уже сутки. Но не зря говорят – «надежда умирает последней». Люди надеялись, что Виталий одумается, что он не собирается закрывать такое доходное для всех его участников предприятие. Что остановка производственных линий – недоразумение, профилактика или какой-нибудь непредвиденный срыв.
Так думали многие. И вот теперь Виталий должен объявить, что это не так, должен оборвать эти тонкие нити надежды, тянущиеся к нему из сотен глаз. Он вобрал в легкие побольше воздуха и бухнул, словно бросаясь в холодную воду:
– Завод закрывается на неопределенное время. Мы больше не будем производить водку. Наши цеха будут перепрофилированы на выпуск безалкогольных напитков. Это потребует времени; я не могу сказать – сколько. Возможно, два-три месяца, а возможно, полгода и даже год. Мы еще не определились с тем, какой напиток будем выпускать. Но есть некоторые наработки. Наши технологи разрабатывают рецепт нового напитка – за основу взят простой русский квас. Но не решен вопрос с оборудованием. Все упирается в финансы. Для перестройки производства требуются… миллиардов тенге – это по подсчетам наших экономистов. Но должен честно сказать – на сегодняшний день я не знаю, где их взять. У нас на счете есть пара десятков миллионов – они зарезервированы на пособия тем, кто хочет дождаться запуска нового оборудования. Правда, размер этих пособий будет в пределах десяти процентов от средней заработной платы. Да, придется затянуть пояса тем, кто решит остаться с нами. Но если кто хочет уволиться, пожалуйста – мы выплатим выходные пособия в размере трех месячных окладов – все по закону. Пусть каждый решает сам, я не хочу никого агитировать.