ничего не сказал. Он отправился к Енсеевым.
А Заманжол в это время разгружал вагон со стекловатой. Это была самая неприятная работа – легче разгрузить два вагона с углем или цементом. Особенно досаждали партии этого стройматериала, не упакованные в полиэтиленовую пленку. Кристаллы стекла лезли за шиворот, вонзаясь в нежную кожу шеи и спины; в глаза и ноздри, вызывая нестерпимый зуд на коже и резь в глазах и слизистой. Но эта работа хорошо оплачивалась.
Казалось, – стекловате не будет конца. Заманжолу хотелось бросить работу и отправиться в бытовку, чтобы стать под спасительный душ. Но всегдашняя добросовестность и ответственность за взятую работу не позволяли сделать это.
«Кому-то ведь нужно разгружать эту вату, – думал он, – Не мне, так другому. Чем я лучше этого „другого“?»
– Заманжол, на выход! – услышал он голос одного из грузчиков, – К тебе пришли.
«Кто бы это мог быть? – подумал он, – Балжан? Что-то случилось?»
Выбравшись из вагона, он заметил хорошо одетого человека. Человек этот стоял под навесом пакгауза, но продолжал держать зонт над собой. Заманжол спрыгнул с вагона и пошел к пакгаузу, отряхивая робу на ходу. Подойдя, он поздоровался. Но руки не стал подавать.
– Здравствуйте, – ответил человек под зонтом на приветствие, а затем справился, – Енсеев Заманжол Ахметович?
– Да, – подтвердил Заманжол, вопросительно вглядываясь в незнакомца.
– Меня зовут Вениамин Алексеевич, – представился тот, – Я – заместитель министра образования. Нам нужно поговорить.
Заманжол удивился. Это что-то новое – замминистра интересуется его персоной. Что бы это значило? Но он сказал:
– Хорошо, я готов. Только тут не очень удобное место для разговора. Давайте сделаем так – вы подождите в своей машине немного – я должен закончить работу. Извините, что заставляю вас ждать, но работа – есть работа. К тому же деньги за разгрузку мы, грузчики, делим между собой поровну.
Замминистра состроил недовольную гримасу. Не очень-то в этом городе церемонятся с высоким начальством. Заманжол заговорил с извиняющимися нотками в голосе:
– Да вы не беспокойтесь – я не задержусь. Минут пятнадцать – двадцать от силы. Мы уже заканчиваем разгрузку.
Замминистра кивнул и направился к своей машине.
– Я слушаю вас, – сказал Заманжол, подойдя к машине замминистра. Он закончил разгрузку и уже успел принять душ и переодеться в рабочей бытовке.
– Нам нужно поговорить о вашем увольнении. Садитесь в машину.
И после того, как Заманжол расположился рядом, продолжал:
– Заманжол Ахметович, почему вы написали заявление об увольнении по собственному желанию?
Заманжол вздохнул. Что ответить на это? И почему в министерстве заинтересовались его увольнением? И каким образом там стало известно об этом?
– А каким образом вам стало известно о моем увольнении? –