зла, и тем более, смерти. Он и сам погиб нелепо, по собственной глупости.
Анатолий тряхнул головой, словно пытаясь освободить мозг от ненужных мыслей.
– Что-то не так? – сочувственно поинтересовался таксист.
– Нет, все нормально, – отозвался Дробин так поспешно, что таксист не поверил, но не стал больше спрашивать.
О какой нормальности может идти речь, если Анатолий боится этого города, как чумы?! Он думал, что никогда больше не вернется в Синедольск. И не вернулся бы, если бы не Рэм! Найти бы его быстрее!
Дмитрий Борисов работал в пятом хирургическом отделении одиннадцать лет, и за все это время у него не было ни одного трупа. Это объяснялось не везением, а профессионализмом. Безнадежных пациентов он не оперировал. Борисов спасал только тех больных, у которых имелись шансы. У Ларисы Флориной шансов было более чем достаточно, хотя она потеряла много крови. Борисов сделал для этой девушки все, что мог, и она стала быстро выздоравливать. Борисов был уверен в хорошем прогнозе. Но Флорина вдруг умерла. Интерн Трифонов, дежуривший в отделении, не мог ничего объяснить, потому что спал, как сурок, в то самое время, когда пациентке стало плохо. Его разбудила медсестра, но и она заметила катастрофу слишком поздно.
Ожидая результаты вскрытия, Борисов не мог сосредоточиться. Интерн Трифонов старался не попадаться ему на глаза.
Телефонный звонок не показался неожиданным, но все же заставил вздрогнуть.
– Причина смерти – разрыв селезенки и печени – сообщил патологоанатом.
– Не было там разрывов, – возразил Борисов. – Я проверял, капсулы были целые.
– Тебе не хуже меня известно о подкапсульных кровотечениях. Разрыв может случиться на второй или третий день после травмы.
– Нет! Я не мог пропустить такую патологию! – продолжал спорить Борисов.
– Но ты пропустил, и не только это. У больной была субдуральная гематома, которая тоже могла вызвать летальный исход или ускорить его.
Это, действительно, непростительная ошибка. Дмитрий не учел то, что девушка, получившая ножевое ранение, при падении сильно ударилась головой. Он, вообще, не подумал о вероятности тяжелой черепно-мозговой травмы, потому что никаких признаков не заметил. Флорина очнулась быстро. Сознание у нее было ясное, и головные боли не беспокоили. У нее даже гемоглобин стал нормальный после переливания крови.
– Ты не переживай, я не стану портить тебе карьеру и репутацию по старой дружбе, – заявил патологоанатом. – В заключении будет другой диагноз: тромбоэмболия легочной артерии. Это вполне естественно и не подозрительно.
– Я твой должник, – пробормотал Борисов.
В тот день он попросил отгул, сославшись на головную боль, и напился, впервые в жизни. Дмитрий Борисов больше не считал себя профессионалом. Даже интерн Трифонов не допустил бы такую грубую ошибку.
Изольда