эти листы в качестве доказательства? Вряд ли. Но ведь есть же эксперты, возможно, они смогут подтвердить мое авторство, сравнив этот рассказ с другими моими произведениями».
Но я не очень на это надеялся, так как данный рассказ был написан в другом ключе, в новой для меня манере. И все же я позвонил в редакцию Журнала. Мне хотелось хотя бы поговорить с этим Айнаевым. Мне ответил ответсекретарь.
– Вы не могли бы сообщить координаты Айнаева? – попросил я.
– Кто вы? И что, собственно, вам нужно?
Я назвался.
– Мне нужно поговорить с ним о рассказе, опубликованном вашим журналом, – объяснил я. И поинтересовался:
– Кстати, когда вы получили рукопись?
– Третьего мая.
Я поблагодарил и положил трубку.
«Третьего мая! – недоумевал я, – Почти месяц назад. Как же так? Я тогда только начинал обдумывать сюжет будущего рассказа. Ответсекретарь что-то путает, если только кто-то не зарегистрировал рукопись задним числом. И этот «кто-то» – сообщник Айнаева.
Я наведался в редакцию, но там заверили, что записи в книге регистрации корреспонденции сфальсифицировать невозможно, и в качестве доказательства предъявили пакет, в котором и поступил к ним рассказ; на нем стояли почтовые штемпеля. Я вернулся домой и позвонил по телефону, который мне дал ответсекретарь.
Отозвался мужчина. Я спросил Айнаева.
– Айнаев слушает, – это было произнесено знакомым голосом, только я никак не мог вспомнить, кому же он принадлежал, – Что вы хотели?
– Я насчет рассказа, опубликованного в Журнале.
– Ну и как? Понравился? Или у вас есть критические замечания?
– Нет, – отвечал я сердито, – Я, собственно, не по поводу его содержания.
– Да? – удивился Айнаев, – Что же тогда интересует вас?
– Меня интересует, как вам удалось заполучить его!
– То есть?
– Вы сами участвовали в краже или вы – скупщик краденого?
– ?!
– Этот рассказ написал я, – продолжал я, – Два дня назад я передал черновик секретарше, она набрала текст, распечатала и вчера вечером передала распечатку мне. Сегодня, обнаружив рассказ в Журнале под вашим именем, я выяснил, что текста в компьютере нет, а черновик пропал. Я требую объяснений! Я был в редакции, – там утверждают, что к ним рассказ поступил третьего мая. Белиберда какая-то!
– Слушайте, кто вы?
Я представился, но видимо моя фамилия не произвела на телефонного собеседника никакого впечатления.
– Да, в начале месяца я отправил рукопись в Журнал, – подтвердил Айнаев, – Но это мой рассказ.
– Нет, мой! Я требую, чтобы вы публично отказались от него и публично принесли извинения! Иначе я подам в суд. У меня есть свидетель – моя секретарша.
Айнаев бросил трубку. Я позвонил вновь.
– Послушайте! – он заговорил с заметным раздражением, – Обратитесь к психиатру, или я обращусь в полицию.
– Вы