отношений. Тебе просто хочется с кем-то… Нет, я тебя не осуждаю, здесь нет ничего особенного. Но пусть это буду не я. Ведь есть такие… девушки, которым нужно то же, что и тебе. Вы легко поладите, и обоим будет весело. А мне плохо! Мне плохо, гадко и противно! Вот что ты со мной сделал. И оставь меня в покое, понял?! Оставь меня в покое!»
Слёзы текли из глаз, смешиваясь с лёгкими капельками дождя. Не надо было ни от кого таиться – вокруг не было ни души. Можно было вволю плакать и разговаривать вслух.
Надя ходила долго, и постепенно мысли её успокоились, а хандра мало-помалу рассеялась, как и утренний туман. Она уже просто шла, прислушиваясь к внешним звукам пробуждающегося города: где-то залаяла собака и скрипнула калитка: затрезвонил проехавший мимо трамвай; зашелестели, покачиваясь, деревья – ещё такие чёрны, намокшие; прозрачные капли повисли на кончиках ветвей, как слёзы, и Наде казалось, они живые и плачут вместе с ней.
Да, но что же делать с воскресеньем?… Не поеду! Я сказала «да»? Да, я сказала «да»… Вообще-то, Кунди, ты вёл себя не так уж плохо. Я ведь понимаю: если тебе и вправду так не терпелось, ты мог бы… Да, если подумать, я должна тебе ещё «спасибо» сказать… И уж во всяком случае, ты не заслужил, чтобы я тебя обманывала… Хорошо. Я приеду и постараюсь всё честно тебе объяснить – почему мы не можем встречаться. Мы можем немного погулять и расстаться по-хорошему. Скажу, что ты мне понравился, чтобы ты не думал, что что-то не так… Может, ты и прав по-своему, просто мне всё это не нужно. Ты меня совсем не понимаешь!.. А жаль!
Решив поступить таким образом, Надя почувствовала облегчение. Никаких трудностей в выполнении задуманного она не предвидела, разве что он не поймёт. Ну, это уже его проблемы.
В глубине души она была довольна как тем, что познакомилась с Кунди, так и тем, что благополучно выбралась из всей этой истории.
Кидан приготовился к осаде. И не в том проблема, что было задето его самолюбие, его мужское «я», привыкшее к победам. Нет, в этой девушке было нечто, глубоко его волновавшее. И дело не во внешности… Непонятно в чём! Она была какой-то иной человеческой породы, и вот, покопавшись в своих воспоминаниях, Кидан вынужден был констатировать, что ни с чем подобным ему сталкиваться ещё не приходилось. Ему не на что было опереться. Он привык к тому, что девушки всех цветов и оттенков кожи охотно оказывали ему внимании – без особых ухищрений с его стороны. Почему же в этот раз он получил отпор? На этот вопрос у него не было ответа. В её поведении было столько нелогичного, что, когда он размышлял об этом, он никак не мог увязать одно с другим, только всё сильнее и сильнее болела голова.
По утрам и выходным дням четырёхкомнатная квартира С-ых казалась очень тесной. Ванна и туалет периодически оказывались заняты, зато на кухне всех вместе было не собрать – одни только начинали завтракать, другие уже заканчивали.
– Однэ сило, другэ поило, а я тильки подавай, тильки подавай! – возмущалась тётя Лида, но Сашу, Надю и Костика, которые в это время оказались за столом,