Самид Агаев

Из Баку с любовью


Скачать книгу

разные звуки:

      – Может быть, вам помочь, Анастасия?

      – Нет спасибо, я сама управлюсь. Зажгите там свет, что вы в темноте сидите?

      – Да я не в темноте, я лампу включил. К тому же темнота – друг молодежи.

      – Что-что вы сказали?

      – Ничего, это просто поговорка, – буркнул в ответ Мурад.

      Он вернулся в комнату и вдруг заметил на стене репродукцию какой-то картины. Мурад подошел поближе. Это был фотографический снимок, очень старый, возможно начала века, помещенный в рамку под стекло. И на нем были запечатлены нефтяные вышки. Мурад был готов поклясться в том, что это был Бакинский нефтепромысел. У него в квартире долгое время пылился журнал, где был подобный снимок с нефтяными качалками. На другой стене, когда он повернулся, ища другие снимки, он вдруг увидел портрет. Странно, что он его сразу не заметил. Это был портрет молодого офицера с залихватскими усами в форме царской армии. Мурад не силен был в различиях воинских знаков того времени. Определенно он был кавказец. Может быть, даже азербайджанец. И в его лице было что-то очень знакомое. «Где я мог его видеть? – попытался вспомнить Мурад, – наверное, кто-то из героев гражданской войны. Может быть, Якир или Тухачевский. Хотя на еврея он не похож. Даром, что чернявый».

      Вошла Анастасия, в руках у нее был поднос. Чайник, чашки, варенье, розетки. Все это она расставила на столе, налила чай в чашки.

      – Прошу вас, угощайтесь.

      – Спасибо. Как бабуля?

      – Хорошо. Только прошу без фамильярности, ее зовут Елизавета Петровна. Поела, теперь спит. Хотела с вами пообщаться, но я не пустила.

      – А она еще говорит? Извините, мне просто показалось, что ей лет сто.

      – Не преувеличивайте, только восемьдесят три.

      – А зачем я ей понадобился?

      – Она любит новых людей. Хотя здоровье позволяет ей это делать очень редко, чаще она пребывает в забытьи. Она частично парализована, после инсульта.

      – Вообще-то я избегаю общения со старыми людьми. Извините за прямоту.

      – Не зарекайтесь. Когда-нибудь сами таким станете.

      – Ни за что. Я постараюсь не дожить до глубокой старости.

      – Типун вам на язык. Поговорим о фильме.

      – Поговорим, – согласился Мурад, – только, может, уже перейдем на «ты»?

      – Можем, но зачем? Что это изменит? К тому же брудершафт мы не пили.

      – Как не пили? А в кинотеатре?

      – Это был не брудершафт. Там полагается еще поцеловаться. А у нас к этому ничего не предполагает.

      – Жаль, а я надеялся.

      – Оставь надежды, всяк сюда входящий. Впрочем, если хотите, можете говорить мне ты. Вы же старше меня.

      – Ладно, а то я чувствую себя как в школе. Сколько тебе лет?

      – Ну вот, сразу бестактные вопросы.

      – Знаю, знаю. Но ты еще так молода, что можешь прибавлять себе возраст. Лично мне скоро 28 стукнет.

      – Мне недавно исполнилось 23 года, – сообщила Анастасия, – я закончила исторический факультет МГУ. Пока нигде