за этим столом говорили крайне мало. Вмешательство в мужской разговор вообще могли счесть невоспитанностью, да они и не обладали достаточными знаниями, чтобы поддерживать его. Дамам полагалось быть кроткими и добронравными – по крайней мере, лучшим из них. Худшие же, по существу, были достойны лишь осуждения. Такие не так уж часто попадались в их кругу. Но быть добронравной и понимать что-то в добродетелях – не одно и то же. Такова смиренная участь женщин, а мужчины, рассуждая о хороших качествах характера, при необходимости указывали женщинам, как им следует себя вести.
Поскольку, за исключением любезного и заинтересованного выражения лица, ее участие в этой дискуссии считалось излишним и даже предосудительным, миссис Андерхилл позволила себе помечтать. Странно, как часто в галерее ее мысленных образов встречались дальние страны, особенно морские пейзажи. Она представляла безбрежные просторы океана, протянувшегося во все стороны до горизонта, пытаясь вообразить, что ощущает человек, оказавшийся там, на корабельной палубе, которая вечно раскачивается под ногами, под безжалостными ветрами и солнцем. Женщина думала о том, как такой человек пытается понять, что поддерживает хрупкую целостность его корабля и что необходимо для выживания и нахождения нужного пути в этих пустынных водах, способных вдруг вздыбиться ужасными штормовыми волнами и обрушиться на борт, равно как и смести и сокрушить его неукротимой стихийной силой. Или прихотливое течение вяло повлечет куда-то ваше судно под бессильно поникшими парусами…
Какая жизнь скрывается за океанскими просторами? Красивая? Пугающая? Невообразимая? И лишь звезды в небесах указывают путь – и, конечно, солнце и безупречные часы, если вы владеете мореходным ремеслом.
– …надо действительно поговорить кое с кем об этом, – заключила особа в коричневатых, табачной расцветки кружевах. – Мы полагаемся на вас, епископ.
– Всенепременно, миссис Ховарт. – Хозяин дома глубокомысленно кивнул, коснувшись салфеткой губ. – Всенепременно.
Айседора отвела глаза. Ей не хотелось быть вовлеченной в этот разговор. Почему бы им, ради разнообразия, не поговорить об океане? Прекрасная аналогия с тем, как одинок человек в своем жизненном плавании, как ему приходится справляться со всеми нуждами, и лишь понимание небесного закона может подсказать, в каком направлении следовать…
Капитан Корнуоллис, вероятно, это понимает. Внезапно миссис Андерхилл смущенно покраснела, осознав, как легко всплыло у нее в уме его имя, да еще и с каким-то креном в удовольствие. Ей показалось, будто все ее мысли вдруг стали очевидными. Заметил ли кто-то ее смущение? Они с Корнуоллисом, разумеется, никогда не разговаривали непосредственно на эту тему, но Айседора понимала его чувства гораздо лучше, чем любые речи. Он мог передать очень многое всего одной или двумя фразами, а эти пустословы, ее гости, целый вечер упражняются в красноречии, но не сказали почти ничего путного.
Епископ все еще разглагольствовал.